Глава 1

 

ОК, начинаем все сначала. По ошибке я затер все, что написал раньше, поэтому, скрепя сердце, приступаю опять. Надеюсь, эти мои записи помогут кому-нибудь найти ответы на свои вопросы или просто доставят приятное времяпрепровождение. В них я могу описывать только свои воспоминания, так что сразу огворюсь, все подробности я уже не помню, но постараюсь описать все правдиво и точно. Итак, приступаем.

Сколько я себя помню, всегда хотел уехать в Америку. Уж не знаю почему. В основном эта моя мечта вызывала смех, но... теперь я почти американец. Родился и вырос я во Львове, а так как и родители мои оттуда, то считаю себя коренным львовянином. В 93-ем году я поступил в Институт Востоковедения в Москве, на арабский язык. Но не закончил.

Дело в том, что моя мама в 95-ом поехала в Америку к своим друзьям и там подала мои данные и данные всех родственников на лотерею, вы уже догадались, на какую именно.Я об этом не знал и имел лишь легкое представление о том, что такое Green Card. Можете представить мои чувства, когда одним прекрасным августовским утром, часов в пять в Москве раздается звонок, и отец сообщает о моем выигрыше. Я спросил только, и что мне теперь делать? Не воспринимайте это как шутку, но и моя жена выиграла (мы уже были женаты). Что я могу сказать? Мы счастливчики.

С этой лотереей я помочь не могу, поскольку знаю, что это очень честная штука, и купить там ничего нельзя. А так как много людей очень интересуются, то я могу описать свой опыт и дать кое-какие советы. Во-первых, она 100% бесплатная.
Первая оплата будет за медосмотр, а за оформление всех анкет ничего платить не надо. Сейчас развелось маса полулегальных контор, которые гребут деньги только за то, что кто-то с грехом пополам может писать по-английски. Если же нет ни одного знакомого, который бы знал язык, то можно к ним обратиться. Но только уж совсем в крайнем случае. После сообщения о выигрыше и получения пакета документов, главное, сделать и отправить их быстро, поскольку на этом этапе лотерея заканчивается, и они занимаются первыми 50,000 человек из 100,000 выигравших. Если все прошло хорошо, то скоро ожидайте вызова на собеседование в посольство и медосмотр. Так как я проходил все это в Варшаве, как гражданин Украины, то мой опыт в деталях отличается от опыта Бориса, и я о нем расскажу. Он больше касается украинцев, а про Москву я ничего не знаю. Медицину мы делали в Кракове, хотя есть еще несколько городов, где можно ее пройти, но Краков был ближайший ко Львову. Американцы к этому никакого отношения не имеют, все проходит в польских поликлинниках. Для нас это был очень тяжелый день, и я практически ничего не помню. Нам надо было пройтись по двум поликлинникам в разных концах города, и все свелось к стоянию в очередях и оплате. Единственный совет:
сначала лучше всего идти к психиатру, потому что к нему просто столпотворение. Но за один день управиться вполне реально. И совет тем, кто в Польше ни разу не был. ПОКУПАЙТЕ И КОМПОСТИРУЙТЕ ТАЛОНЧИКИ!!!!! Вот что с нами там делали. Брали кровь из вены, пальца, терапевт, рентген, психиатр и, по-моему, все. Это все на 95-ый год, может кое-что и изменилось. Интервью в посольстве нам было назначено через три недели после медосмотра. Проходит оно легко, но опять же очень долго. Из моего опыта могу сказать, что в Варшаве нужны все бумажки, видел человека, которого завернули из-за какой-то справки. И еще одного, потому что его ребенок заболел и он приехал один, а присутствовать должны все. За интервью платится сразу, а за визу, если дадут. Но успешное интевью еще не значит, что можно садиться на самолет и ... прощай, Родина. Дело в том, что там вы должны будете сдать отпечатки пальцев, и штамп в паспорте зависит от скорости их проверки. У меня она заняла четыре недели, хотя сказали 2-3. В связи с этим у меня вышла история, от которой, когда я вспоминаю, до сих пор руки дрожат.

Я не мог дозвониться в Варшаву и узнать результат, и по истечении трех недель решил туда отправиться. Вылететь я собирался сразу (и всем советую, поскольку экономит массу сил, нервов и денег, например, не надо выписываться из квартиры и собирать справки из библиотек). Меня провожал друг. To make long story short, визу я не получил, и вечером мы поехали назад во Львов. И на автовокзале нас грабанули. Подошло шесть парней размера Шварценнегера и предложили заплатить за нахождение в Польше. В пяти метрах от нас стояла полиция, но им дела нет до русских разборок. У меня отобрали 600 долларов - деньги на билет, у друга - 500. Не буду описывать мое состояние, скажу только, что ехал я домой умирать, больше у меня денег не было. И Игорь в прямом смысле вытащил меня из могилы. Спасибо ему огромное.

Через неделю я опять решил позвонить, и на этот раз ответ был положительным. С одолженными у родителей деньгами я опять двинулся в Варшаву. Возвращаться я уже не собирался и со всеми попрощался. Весь мой визит заключался в оплате, и у меня взяли мой паспорт и сказали вернуться в четыре, чтобы его забрать. У меня было время, и я пошел искать билет. Скажу же я вам, ох и не простое это занятие! Происходило все 28 марта. Я обегал полгорода и все безрезультатно - я хотел улететь вечером или на следующий день. Только одно агенство мне нашло билет на швейцарсий самолет за 1,400 баксов, таких денег у меня не было. Уже ближе к четырем я вернулся к посольству, прямо напротив которого находилось еще одно агенство, сразу в которое я намеренно не пошел. Какая же у меня психология? Если так близко - прямо через дорогу - то, значит, или дорого или обманут, правильно? Но там мной как раз и занялись вплотную и билет я-таки получил, кто-то его сдал, пока я там сидел, к тому же, дешевле, чем я рассчитывал. Паспорт со штампом тоже получил, переночевал в гостиннице и на следующее утро в аэропорт. Да, в том же агенстве я заказал билет для жены на 20 июня, так как она должна была еще сдать госэкзамены и со мной не летела. В 11 утра я пересек польскую границу и оказался в салоне LOT, польской авиакопании.

Впереди у меня 9 часов полета, и я попробую дать советы, как лучше подготовиться к переезду в Америку, но уже не сегодня.

Завтра мне вставать в 5:30 и ехать на зарядку.
Ой, как неохота!

 

 

 

Глава 2

На чем это я остановился? Да, на отлете. Это, пожалуй, самый приятный момент всего моего повествования. Я прибыл в аэропорт часа за три, точно уж и не помню. К моему удивлению, польская таможня к моему украинскому паспорту не проявила никакого интереса, и за две минуты я уже был за границей, если можно так выразиться. В глубине души я даже завидую тем людям, которым еще предстоит через это пройти. В голове проносится масса молниеносных мыслей, самые хорошие воспоминания и грезы. И не важно, что все может и не осуществиться, там об этом не думаешь. Просто само сознание того, что ты вырываешься из того старого, осточертевшего мира и через девять часов будешь в стране, где всем открыты равные возможности, и можешь стать кем угодно, кроме президента (я позже напишу, что еще нельзя делать инорожденным), создает неописуемое настроение. Но от такого отступления вернемся к фактам. Заранее повторюсь, все ниже описанное будет касаться моих и только моих впечатлений и знаний, которые могут отличаться от опыта других. Полет прошел нормально, отличаясь от Аэрофлота только тем, что там на каждом кресле были наушники, и можно было выбирать музыку десяти стилей, заказать спиртное и посмотреть кино. Единственное, что было интересно, что после обеда нам на специальных подносах разнесли горячие салфетки, и никто не знал, что с ними делать, все смотрели друг на друга и ждали. Оказалось, делать с ними можно, что угодно, но лучше всего протереть шею и лицо.

Приземлились мы в Нью-Арке, Нью-Джерзи, в 30 минутах от Нью-Йорка. Нас разделили на четыре категории: вернувшиеся американцы, транзитники, туристы и иммигранты. В моей очереди никого не оказалось, и меня сразу провели в закуток. Там я первый раз в своей жизни увидел черного в форме, значком на груди и кобурой на поясе. Он взял у меня мой заграничный паспорт и конверт, который я получил в посольстве, и исчез минут на 15. Вернувшись, снял отпечаток большого пальца правой руки и отпустил на все четыре стороны. Мы перекинулись, может быть, пятью словами. Оттуда я последовал за толпой людей и очень быстро попал в обьятья мамы и тестя, которого увидел первый раз в жизни. Вышли из здания аэропорта и тут уж я почувствовал, что нахожусь явно не на Украине. Оттуда видно Trade World Center, а проще, близнецы, которые я столько раз видел на фотографиях. И, Борис прав, такого количества лимузинов я больше нигде не видел.

На улице закурили. Должен сказать, что там гораздо больше разных видов сигарет, чем здесь. Может, курильщикам это будет интересно. По моим наблюдениям, здесь определенные люди курят определенные сигареты. Так, студенты в основном курят Camel, белые - Marlboro и черные - Newport mentol. Сигареты стоят 1.80-2.20, в Лас-Вегасе - 3-4 доллара за пачку. Правда, можно купить и за 90 центов, но на пачке будет просто написано Cigarettes и ничего больше. Большинство офицеров курят сигары, дешевые. Стреляют тут сигареты ничуть не меньше, чем на московских улицах и еще просят огоньку. Вообще, хочется поговорить о стереотипах, так, чтобы вы знали, чего ожидать в Америке.

Сначала Об американских. Вот стандартное представление о русских. Абсолютное большинство из нас, конечно, алкоголики, и тут с этим ничего не поделаешь. Мне никто не верит, что я не пью (я действительно не пью и даже не знаю, какое на вкус американское пиво). Многие русские очень умные. И могут вытерпеть любой холод, потому что в представлении среднего американца вся Россия состоит исключительно из Сибири, и они очень удивляются, когда узнают, что температура там может доходить и до ста градусов. А вот неожиданный стереотип - русские женщины бреют грудь и носят бороды. Такое я услышал, когда был на бэйсике в Алабаме. А вообще, они нас уважают.

А вот русские стереотипы об американцах, и как они выглядят на самом деле. Какой в нашем представлении средний американец? Человек, который хочет добиться многого, разбогатеть и стать известным? За три года жизни здесь я не видел борьбы за выживание. Каждый занимает то место, которое считает подходящим для себя. Помните, что сказал Суворов? "Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом"? Как бы не так. Подавляющее число солдат и сержантов считает, что офицеры в армии вообще не нужны, и не стремятся ими быть. Конечно, все хотят разбогатеть, и самые большие очереди в Америке я видел возле лотерейных киосков, когда выигрыш дошел до 140 миллионов. Чтобы купить билет, люди стояли по три часа. Тут же скажу, что выиграло 12 человек, работавших в одном отделе. И они заявили, что не собираются бросать работу и уходить на пенсию, а наоборот, будут работать с новыми силами. Поди, их пойми. Американцы при разговоре держат дистанцию вытянутой руки. Их дистанция меня раздражает - слишком близко. Также меня раздражают их манеры за столом и то, как они смешивают еду. Вы когда-нибудь видели, как человек ест творог, полив его острым соусом или кетчупом? А мясо с яичницей, политые сладким сиропом? Одного вырвало прямо на стол, когда он увидел, что я посыпаю творог сахаром; остальные смотрели на меня, как на идиота. Американцы очень мало интересуются политикой, и их не интересуют события за рубежом. Сегодня по CNN показывали, что в Чикаго люди понятия не имеют о том, что США атаковали Ирак, хотя прошло уже три дня. Я не видел домашних библиотек, и из моих знакомых мало кто читает, хотя парковки при публичных библиотеках практически всегда забиты и многие книги исписаны карандашом, но только первые 20-30 страниц, на большее их, по-видимому, не хватает.
Американцы очень доброжелательны, и если вы спросите, как пройти туда и туда, обязательно разъяснят, нарисуют, остановят других прохожих, если не знают сами, или пройдутся с вами до нужного места. Как минимум, посмотрят, в правильном ли направлении вы идете. В магазинах их гостепреимность быстро надоедает, и не знаешь, как от них отвязаться. Вот пока и все о стереотипах, по ходу они еще будут возникать.

Для тех, кто переживает из-за своих бумаг. Здесь никому нет дела до прописок, справок и т.д. После пересечения границы все свои бумаги, по-моему, можно засунуть куда подальше. Знаю, что при приеме на работу никто не спрашивает диплом, а только смотрят в резюме опыт работы, которые наши соотечественники в NY просто-напросто покупают по окончании курсов. Так что я затрудняюсь сказать, какие документы стоит сохранить. Про советские права международного образца ничего не знаю.

Ну, продолжим от Нью-Арка. На автобусе мы поехали в Нью-Йорк. Я был ужасно уставший и плохо помню. Когда вышли из метро, на перекрестке я увидел название улицы - Broadway. Минут пять я почему-то думал о том, как я туда попал. Первую неделю я жил у друга моего тестя прямо в нижней части Манхэттена в 15-этажном доме. Он пенсионер, и потому живет в доме для престарелых и платит за квартиру $200, которая остальным обошлась бы тысячи в полторы в месяц. Помню, как мы поднялись с мамой на крышу перекурить. Прямо перед глазами все небоскребы на фоне ночного неба. Тут нечего сказать, это надо видеть. За один присест мы насчитали в небе 17 летающих объектов. Утром мы пошли гулять по городу.

 

 

Глава 3

Ну что ж, время продолжать. На чем это остановился? Уже и не помню, так что начнем с чего-нибудь. С первых месяцев в Америке, с Нью Йорка, поскольку именно там я их и провел. Сразу оговорюсь, что NY и Америка вещи очень разные, точно так же, как Москва и Россия. Даже и не знаю, описывать ли сам город, ведь про него было написано уже так много и хорошо и, наверно, любой считает себя знатоком столицы мира. Так что оставим это классикам и перейдем к праздностям жизни.

Итак, прилетев сюда, сразу возникает вопрос о передвижении. То, что в Америке невозможно без собственного автомобиля - абсолютная правда, но к Нью Йорку она, тем не менее, никакого отношения не имеет. Общественный транспорт налажен очень хорошо, и добраться куда либо на метро очень часто бывает быстрее, чем на машине. Но система метро очень сильно отличается от московской, киевской и любой другой. В сабвэе очень легко потеряться и поехать совсем в другую сторону. Так что советую изучать карту, чтобы иметь какое-нибудь представление. Если же вы попались и понятия не имеете, как выбраться, не стесняйтесь громко спросить, не разговаривает ли кто из окружающих по-русски. Наверняка услышите: Че надо? Кстати, карты маршрутов есть на каждой станции, и их можно бесплатно попросить у любого продавца жетонов. Проход в метро 1.50$. Если вы храбры и рядом нет полицейского, через турникет можно перескочить. А если вас двое, можно пройти по одному жетону, прижавшись друг к другу, всегда срабатывает. И всегда посмотрите на номер поезда прежде, чем войти, потому что на большинстве станций на одной платформе останавливается до пяти разных маршрутов. Очень легко сесть не в тот. Но не переживайте, после нескольких поездок почувствуете себя вполне уверенно. По-моему, ньюйоркское метро вполне безопасно в любое время, но случиться может всякое, поэтому советую садиться в центральный вагон, где всегда находится проводник. Ну вот и все о метро.
Можно пользоваться такси или кар-сервисом, который гораздо дешевле. В целом, с передвижением проблем нет, но смотрите, куда едете, в смысле, лучше избегать некоторых районов. В основном это имеет отношение к районам с черным населением.

Далее. Вопрос с жильем. Но вначале совет на все американское будущее. Избегайте пользоваться услугами всех платных агенств - все, за что вы заплатите деньги, будь то поиск квартиры, работы или чего другого, можно найти бесплатно. И старайтесь не связываться с русскими, по возможности. Понимаю, что сейчас на меня обрушится поток ругани, но это свободная страна, и я говорю то, что думаю. Вливайтесь сразу в англоязычную среду и начинайте американизироваться - ничего нет в этом плохого. Это может показаться сложно из-за ностальгии, желания пообщаться на родном языке и т.д., но поверьте, сразу отказаться от нашей среды общения гораздо лучше, и со временем сэкономит массу сил и энергии. В первую очередь я имею ввиду язык и приживание. И обмануть и вытянуть из вас деньги будут пытаться в первую очередь ваши соотечественники. Запомните одно, в большинстве случаев определенные услуги в Америке бесплатны. Я попробую в будущем поискать нужные адреса, а пока - читайте американские газеты.

Как я жил в Нью Йорке, уже точно и не помню. Первую свою работу нашел через неделю после приезда и притом, случайно. Об этом остались самые ужасные воспоминания. Во-первых, добираться до нее было больше двух часов в одну сторону, работал я шесть дней в неделю по десять часов в химчистке за 300 баксов в неделю. Не густо, но просуществовать можно. Через две недели мне дали телефон одного мужика из Нью Джерзи, у которого была своя строительно-ремонтная фирма. Там я и работал следующие 4 месяца. С таким же заработком моя рабочая неделя сократилась да пяти дней, и я был очень рад. К тому же времени на дорогу уходило гораздо меньше. Просыпаться я стал в 6:45. Господи, 6:45! Дальше вы поймете, чему я так удивляюсь. Работа не была сильно уж тяжелой и иногда даже доставляла удовольствие. Один раз работал на стройке в Союзе, но это был скорее отпуск, так что сравнивать не берусь. Просто ее немного опишу, может кому будет интересно.

Американские дома по своей сути совсем не похожи на наши и строятся гораздо быстрее, но они не лучше, а пожалуй, хуже наших. Ничего не знаю про миллионные строения. Только каркас каменный, а внутренние стены сделаны из sheetrock*a, что дословно переводится как "лист скалы". Выглядят эти "листья" так. Что-то типа мела толщиной сантиметра в два и размером 1,5х2м, обклеенного плотной бумагой. Стена состоит из двух таких, между которыми находятся металлические стойки, прибитые к полу и потолку, и стекловата. Разобрать такую стену одному человеку не составляет никакого труда, и сделать это можно за 10 минут. Поставить новую можно минут за 20. Потолки состоят из кусков пенопласта, подвешенных к потолку, и называются подвесными. Все это мои личные впечатления, может где дома строят и по-другому. К тому же, я занимался только внутренними неквалифицированными работами. Интересно то, что я таки действительно видел миллионеров, которые запросто работали рядом и не чурались грязной работы. Это были новые владельцы зданий или помещений.

В конце июля эту работу я потерял из-за отсутствия заказов и недельку гулял. Потом устроился в магазин женского белья к пейсатым евреям. Работа непыльная, но настолько тоскливая, что хотелось волком завыть. Остановлюсь-ка я на теме пейсатых, а то уж она меня цепляет сильно. Надо сказать, что в Нью Йорке арабский и еврейский район соседствуют, и сосуществуют они вполне мирно, никаких проблем. Но это так, к слову. Самое мрачное зрелище, которое я там наблюдал - не грязные улицы и не бездомные, вонь от которых вызывает рвоту и желание побыстрее натянуть противогаз (если такой заходит в метро, а это они любят, вагон мгновенно пустеет, и он там наслаждается одиночеством даже в часы пик), а мрачные тощие фигуры в черном с головы до пят, длинными бородами и усами. От их вида мне просто жить не хотелось. Что маленькие мальчики, что старики - как с конвейера.

Уж не помню, почему, но с хозяином магазина я крепко поругался, и он меня уволил, недоплатив 180 долларов. Пришлось идти на угрозы (в Америке есть организация защиты employee-работников, куда можно отправить гневное письмо с жалобой на employer-работадателя, ссылкой на которую я и воспользовался), и деньги свои, в конце концов, получил, даже с извинениями. Что дало мне один хороший урок - в Америке свои права можно и нужно защищать. Опять встал вопрос о поиске средств к существованию и я, не мудрствуя лукаво, пошел на "биржу труда", организованную нелегалами (в основном) на углу старого кладбища в Бруклине. Выглядит это так. Около шести часов утра на вышеупомянутом углу собираются люди. Встречаются довольно интересные персонажи, которые могут научить уму-разуму любого, готового слушать. Стоят они, разбившись на маленькие группки и ждут. Дело в том, что место это довольно известно не только среди желающих получить работу, но и среди тех, кому нужна дешевая рабочая сила на один день, максимум - неделю. И вот эти последние приезжают туда и предлагают работу. Машина останавливается, к ней сбегаются люди, открывается окно и происходит следующий монолог:
-Нужно 3(4,5,6...) человек на вывоз мусора со стройки (кладку кирпичей, уборку территории, покраску...). Два дня. 35 долларов в день на каждого.
Потенциальные работники с мрачным видом отворачиваются и отходят. Либо поднимается цена, либо машина уезжает без новых пассажиров. Меньше, чем на 50, никто не соглашается. Иногда мимо проезжает полиция, и начинается паника, все быстрым шагом идут в разные стороны и делают вид, что сюда они попали случайно и вообще... В худшем случае, можно угодить в управление на несколько часов и получить штраф за занятие проституцией в неположенном месте. Первый мой день на бирже закончился ничем, но на второй мне очень повезло. Подъезжает van, все к нему бегут, я тоже, и как-то так получилось, что я прямо в нем и оказался, понятия не имея, что же мне предлагают. Потом рядом со мной оказалось еще двое, и мы поехали. Приехали мы практически к тому месту, откуда я рано утром вышел, буквально в ста метрах от моего дома, на той же улице. И последующие два дня мы занимались вот чем. Дело было после Олимпиады в Атланте, а на коробочках с пленкой была олимпийская символика; вот ее-то нам и пришлось заклеивать. Заплатили нам по 150 долларов и с миром отпустили, но не меня. Хозяину понравилось, как я работаю и он пригласил меня на следующий день. Так я получил новую работу, примерно, на месяц.

В основном, я таскал коробки, переставлял их с места на место, упаковывал и т.п. Платили мне 50 долларов в день. Меня это на тот момент вполне устраивало, и я не жаловался. Думаю, что мог бы там и остаться, устроиться официально и работать по сегодняшний день.

 

 

 

Глава 4

А теперь мы распрощаемся с Нью Йорком и перейдем к более интересной части моей истории. Иногда я думаю, как дошел до такой жизни, теперь есть повод все вспомнить. Надо сказать, что первые пять классов я проучился в школе с углубленным изучением английского языка и еще занимался с преподавателями после этого. И что же? Приехав в Америку, оказалось, что мой английский далек от совершенства, и я, проще говоря, опозорил всех своих учителей - ничего не понимал и боялся говорить. Но это только предисловие, чтобы читатель понял, почему произошло то, что произошло.

Однажды вечером мы с мамой возвращались домой на метро, и за две остановки до нашей объявили, что состав меняет маршрут. Так как идти было совсем недалеко, мы решили прогуляться, тем более, стояла прекрасная погода. Вышли мы на улицу и как раз напротив увидели контору, с большой надписью "USArmy Recruiting Center". Тогда еще посмеялись, не пойти ли мне здесь в армию. В Союзе я этого удачно избежал по причине плохого зрения. Посмеялись и забыли. Но не совсем, так как мысль об этом приходила мне в голову снова и снова, и когда меня уволили из одежного магазина, я пришел к рекрутору. Наверно, он меня помнит, как самую легкую добычу, поскольку никаких вопросов я не задавал, а просто подписывал все бумаги и был рад, что меня берут. Попробую объяснить, почему я радовался. У меня было (и есть) незаконченное высшее образование. Но не было ни языка, ни денег, ни знания жизни. Повременная работа меня не устраивала, другую я найти не мог из-за языка, а выучить его не мог из-за того, что с американцами не общался, так как все время занимала работа с русскими. Я попал в замкнутый круг без надежды из него вырваться. Многие могут сказать, что я плохо старался, на что я могу ответить только: У каждого свой путь. К тому же, армейская реклама работает очень хорошо. И сразу скажу, что я нисколько не жалею о своем шаге и, если бы такой выбор встал передо мной опять, я бы сделал тоже самое. Эта оговорка на случай, если в какой-то момент у вас сложится впечатление, что я все на свете проклинаю.

Итак, я у рекрутора. Офис состоит из одной комнаты, в которой стоят несколько столов, за которыми сидят сами рекруторы. Обычно, это сержанты (E-5/E-6 - позже объясню, что это такое), которые на данном месте только временно. На месте они только дают вам прочитать массу бумаг, которые надо подписать, рассказывают о всех прелестях армейской жизни и просят вас отжаться от пола 15 раз. Можете смело подписывать все бумаги, поскольку пока они ничего не значат. Контракт будет подписан только после принятия присяги, а это самая главная бумага, подписав которую, вы со всеми потрохами попадаете под власть правительства Соединенных Штатов Америки. Для желающих последовать моему примеру. Первый раз просто зайдите в офис и поинтересуйтесь, как у них дела, возьмите рекламные проспекты и список профессий, которые они предлагают. Ни в коем случае не давайте им надежду, что вы потенциальный клиент, хотя это и так понятно. Дома все эти бумаги внимательно прочитайте и выберите несколько специальностей, которые нравятся. Чувствую, что сейчас я запутаюсь сам и запутаю вас. Так что лучше пройтись по списку, что существенно знать ДО прихода в армию. Итак:
1. Бонус.
В армию можно идти, выдвигая свои требования. Самое важное из них - выбить сумму денег, которая представляет собой премию за ваше желание служить Отечеству. Обычно ее дают только при подписании контракта на четыре года. Хотя минимальное время службы - два года и 22-24 недели. Сумма колеблется от 4-ех до 12-ти тысяч, не знаю, от чего зависит.
2.

Специальность.
Ее тоже можно выбирать, попросив список. В армии очень много профессий, начиная от механиков и заканчивая пехотой или авиадиспетчером. Для некоторых специальностей нужно гражданство. Все они имеют свои коды, так, моя химия обозначена везде 54В, артиллерия - 13В, лингвисты - 94Е и т.д. Если тебе нравится диспетчер, а рекрутор скажет, что сейчас все позиции заняты, можно запросто сказать: "ОК, когда что-нибудь появится, дайте знать". И идти домой. Я, лично, не советую идти в пехоту (infantry), артиллерию (artillery) и подобное. Они очень часто ходят на учения, и слишком уж много у них муштры.
3. Место службы.
После подготовки вас отправят на постоянное место службы. Его тоже можно выбрать. Заказать, так сказать. Например, можно поехать в Германию или Корею. В заграничных турне есть несколько плюсов. Первый, супруг автоматически получает американское гражданство в день твоего отъезда. Второе, можно мир посмотреть. Опять же, к выбору базы, где служить обычно два года, надо подойти очень серьезно. На юге летом ОЧЕНЬ жарко и находиться на учениях летом в Алабаме или Джорджии - я вам могу только от всей души посочувствовать. С другой стороны, на севере очень холодно зимой. И не советую попасть в форт Drumm в NY, холодно безумно и часто разные учения. Так что выбирайте, что больше по вкусу - холод или жара. По своей сути форты не различаются.
4. Гражданство.
Армия не дает его автоматом, но сокращает время его получения до 3-ех лет. Подавать на него можно будет только по истечении именно трех лет и не меньше. Не верьте сказкам рекрутора. Армия и INS никак не связаны.
Это основное, дальше буду советовать, если что-то вспомню.

Итак, вы вы сделали свой выбор и время возвращаться в офис. Здесь начинается процедура оформления. Опять подписание бумаг и маленький тест по математике и английскому. Математика уровня нашего третьего класса, а английский посложнее будет. Дело в том, что все тесты по языку выглядят следующим образом. Дано слово, за которым следует список, из которого нужно выбрать синоним или антоним. Или в предложении найти грамматическую ошибку. Или, прочитав коротенький текст, ответить на несколько вопросов. Все эти тесты на время. На этом первый день заканчивается и сержант сообщает, что завтра в 6:30 он за вами заедет и отвезет вас в близлежащий форт на медосмотр и дальнейшие процедуры. Мой совет - возьмите с собой какую-нибудь книгу, так как это займет целый день. Можно взять что-нибудь перекусить, но обычно можно поесть на месте бесплатно, но только в определенное время.
Медосмотр мало, чем отличается от военкоматовского. По очереди надо обойти всевозможных врачей, сдать анализы. К вечеру вы готовы ехать домой, но не тут-то было. Оказывается, вы будете ночевать в гостинице, конечно, за счет дяди Сэма и в 6 часов утра отправитесь сдавать еще один тест, ASVAB (Armed Services Vocational Aptitude Battery). Книгу с ним можно купить в книжном магазине и стоит ее промотреть. У меня она есть, так что представление о тесте я дам. Итак, состоит он из десяти частей:
1. General Science (обычно, GT, не GS) - наиболее важная часть теста, поскольку именно от нее зависит, получите ли вы желаемую профессию. Максимальный балл - 130. 110-достаточный для выбора любой и возможного оформления в офицерскую школу в будущем, при условии получения гражданства. Вопросы типа:

• Воздух вокруг нас в основном состоит из:
  карбона, азота, водорода или кислорода.
• Наиболее важная провизия для прогулки в жарком, сухом климате:
  мясо, изюм, фрукты или вода.

25 вопросов - 11 минут. Надо сказать, что некоторые вопросы имеют неоднозначные ответы и я понятия не имею, что с такими делать. Мои расспросы ни к чему не привели и логику составителей теста я так и не понял.
2. Арифметика (30 вопросов - 36 минут):

• Магазин купил ... велосипедов за 4000 и продал их за 6200, заработав на каждом 50, сколько он их купил? 40, 43, 38 или 44?

Да, чтобы не забыть. Мне очень много неприятностей доставила их неметрическая система со всеми этими фунтами, инчами, унциями и т.д.
3. Знание слов (35 вопросов - 11 минут):

• "Deportment" most nearly means:
  attendance? intelligence? neatness or behavior?

4. Чтение текста (15 вопросов - 13 минут):
Данная часть состоит из коротеньких объявлений, за которыми следуют четыре вопроса.
5. Действия с цифрами (50 вопросов - 3 минуты):
Это совсем просто, сложить, разделить, отнять и перемножить цифры от нуля до десяти. Важна скорость.
6. Скорость кодировки (84 вопроса - 7 минут):
Это немного странный тест, расчитанный на зрительную память. Несколько слов, каждому присвоен четырехзначный номер, далее - таблица слов с рядом чисел, надо выбрать соответствующее.
7. Автомеханика (25 вопросов - 11 минут):
Вопросы чисто технические, для тех, кто имеет машину, не составляет труда.
8. Знание математики (25 вопросов - 24 минуты):
Уровень математики пятого класса.
9. Механика (25 вопросов - 19 минут):
Вопросы по картинкам из раздела физики.
10. Электроника (20 вопросов - 9 минут).

По ходу, интересное отступление. Дам краткую историю подобных тестов, которые в Америке очень популярны. В начале этого века в Штатах решили определить уровень развития местного населения. Собранная по этому поводу группа ученых и создала первый IQ тест. Его провели в школах, армии, на заводах и фабриках. Результаты показали, что 90% американцев находились на уровне даунов, извините за прямоту. Конечно, во всем обвинили несчастных ученых, разогнали их (многие из той группы покинули страну), собрали других, и те сделали новый тест, полегче. Образованность населения резко поднялась. Но и тот уровень оставлял желать лучшего. Третий вывел их на должную высоту. Так мы и имеем сегодняшний результат. Есть европейский IQ тест, который отличен от американского варианта.

После этого вам предложат пройти в отдельную комнату, чтобы пройти еще один, на этот раз, заключительный тест, исключительно для вас. Тест по английскому (ESL - English as a Second Language), поскольку английский не ваш родной язык. Из 100 надо набрать 70 баллов, чтобы его пройти. Если ваш уровень недостаточен, вы проследуете в школу, про которую я расскажу ниже со всеми подробностями. Его можно и завалить специально, если после моих рассказов появится желание съездить в Техас. Сдав тест, можно ехать домой и ложиться спать. До отправки еще два месяца. Почему надо ждать два месяца, я не знаю. Но, таков закон.

Дальше - интересней, но дайте отдохнуть.

 

 

 

Глава 5

Итак, все бумаги подписаны, все анализы сданы, определено ваше направление и вы можете наслаждаться последними днями гражданской жизни. Как лучше всего использовать оставшиеся два месяца? Во-первых, надо знать, чего же ожидать и как выглядит она, американская армия. Я не служил в советской армии, поэтому сравнивать не могу, а постараюсь подробно описать местную систему.

Как известно, здешняя армия основана на добровольных началах, и вам решать, идти туда или нет. Почему люди идут в армию, зависит от многих причин. Самая распространенная, я бы сказал, - деньги на образование. Сейчас можно получить 50,000, которых по сути, хватит на все четыре-пять лет обучения в хорошем университете. Почти хватит. Некоторые штаты, как, например, Illinois или Texas, пошли еще дальше и своим резидентам, пошедшим служить, предоставляют бесплатное образование в любом ВУЗе данного штата. Эти деньги называются GI Bill и их получение выглядит следующим образом. После поступления в университет (в течение службы или после нее) вы будете получать ежемесячный чек на 800 долларов. Обычно эта сумма перекрывает месячные затраты, и остаток в вашем распоряжении, многие используют его на оплату всевозможных биллов, о чем я еще расскажу, так как они имеют отношение к цивильной жизни. Но здесь есть одно "но". Если вы завалите один экзамен два раза, вы теряете право на эти деньги. Некоторые идут в армию после университетов, чтобы отдать долги банку.

Вторая причина, желание путешествовать и изменить свою жизнь коренным образом. Если вы хотите именно этого, то лучше пойти в NAVY (моряки) или Marine Corps (морская пехота), про которые я практически ничего не знаю. Люди постарше, с маленькими детьми, идут в армию, чтобы иметь бесплатное медобслуживание на семью. Многие остаются служить на многие годы, хотя расчитывали уйти по истечении первого контракта. Пенсия предоставляется после двадцати лет службы. Да, контракт можно продолжать постоянно, при условии, что вы не задерживаетесь в одном звании слишком долго. Теперь самое время рассказать о званиях. Они разделены на три группы.

Первая и наиболее многочисленная группа - рядовые и сержанты.
Самое низкое звание - рядовой. За ним следуют:
рядовой 2-ого класса, рядовой 1-ого класса, специалист (сейчас я нахожусь именно в этом звании), ефрейтор, сержант, stuff-сержант, сержант 1-ого класса, 1-ый сержант, и заключают группу три сержатнта-майора -сержант-майор, командующий сержант-майор и сержант-майор армии (он только один в стране). Система продвижения основана на балльной системе. У каждого звания определенное количество баллов, набрав которые, можно его получить, но перескочить через звание нельзя. Здесь учитывается образование, физподготовка, трудолюбие, лидерство и т.п. Звание можно потерять за грубые нарушения дисциплины, и такие меры я встречал не один раз.

Вторая группа состоит из прапорщиков, которые относятся к офицерам, так как им тоже надо отдавать честь. У них четыре класса и продвижение там зависит от выслуги лет. Это самая малочисленная группа военнослужащих.

Третья состоит из офицеров, по порядку: младший (второй) лейтенант, первый лейтенант, капитан, майор, подполковник, полковник, бригадный генерал, генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал и Генерал Армии (за всю историю Америки в этом звании был только один человек - General John J. Pershing).

Продвинуться большого труда не составляет, было бы желание. Здесь не так престижно быть офицером, как в Союзе, и многие сержанты в командном составе вообще не видят смысла. Каждый занимает именно то место, которое хочет. Так что лозунг американской армии Be all you can be, правдив, но только в пределах самой армии. Это все, что касается званий.

Теперь расскажу немного об отношениях между людьми. Самое главное, здесь нет дедовщины и неуставных отношений, по крайней мере, за почти три года службы, я с таким не встречался. По телевизору иногда показывают о происшествиях, но это, скорее, редкое исключение, которое, к тому же, очень сильно карается. Знаю, что мой бывший drill-сержант (не знаю русского аналога, но это именно тот, кто проводит солдатскую подготовку и ходит в больших круглых шляпах) как раз угодил в тюрьму за пресловутый sexual harrasment. Да, слово "drill" по-русски значит - муштра. Никто не имеет права использовать кулаки, не говоря уже о ногах. За это - тюрьма без разговоров. По сути, ни один сержант или офицер не имеет права даже дотрагиваться до подчиненного, что мне, в общем, очень даже по душе. Но любой старший по званию может заставить вас отжиматься и бегать на месте, сколько ему вздумается, но это распространено только на подготовке (basic training), которая длится именно те 22 недели. В обычной жизни отжиматься обычно заставляют раз 10-20 за нечищенные сапоги, и то, скорее в шутку.

Дружбы, как у нас, нет, никогда не видел друзей, которых принято называть "неразлей вода". И в основном, друзья имеют одно звание. Честно говоря, лично у меня впечатление, что американцам действительно наплевать на весь мир, кроме своей семьи. И, по-моему, ничего плохого в этом нет, посмотрите на себя. Ну какое вам дело до того, что происходит в Заире или Колумбии? Ну поужасаетесь новостям про землетрясение, голод или другие какие бедствия, и что? Ну да ладно, это из другой оперы. Моим впечатлениям об американцах и жизни в Америке я хочу посвятить отдельную главу.

 

 

Глава 6

Время продолжать. Не помню, упоминал ли, что дали мне профессию "NBC Specialist", что по-русски значит - химик. Что это такое - вы узнаете позже, потому что и я тогда понятия не имел, чем буду заниматься. Честно говоря, я вообще понятия об армии не имел, не только об американской, но и о советской. Так что до всего доходил сам. Все что я знал, основывалось на статьях Артема Боровика в Огоньке (сейчас я и не знаю, в какой-такой армии он побывал). Вот как я представлял свое будущее.

Я еду в Оклахому, в школу английского. Три месяца живу в гостинице, утром хожу на занятия, а после обеда - сам себе предоставлен. Затем еду в Техас на бэйсик на четыре месяца, там учусь стрелять, прыгаю с парашютом, короче, становлюсь спецназом. И после всех этих тренировок еду на какую-нибудь базу, получаю там сразу двухэтажный домик и поселяюсь там с семьей. Служу. Что же получилось на самом деле?

15-ого октября 1996-го года, в 5 часов утра мой рекрутор приехал за мной на Шевроле с госномерами и повез меня в Форт Хамильтон, что расположен на юге Бруклина. Оттуда я должен был ехать в аэропорт и лететь в Оклахому (куда именно, понятия не имел). В тот день я не улетел, уж и не знаю, по чьей вине. Я целый день просидел в зале отдыха, и никто за мной не пришел. В 5 вечера мне это надоело, и я пошел выяснять, что к чему. Оказалось, что группа, в которой я должен был находиться, уже давно улетела, поэтому мою отправку перенесли на следующий день. Его я практически не помню до самого вечера. По-моему, в тот день, до вылета, я принял присягу и дал клятву на верность американскому народу и правительству. Играл гимн и мы (еще гражданские) держали руку на сердце. Вообще, было чувство одиночества, пустоты и неопределенности, не лучшее, скажу я вам, чувство. А тоски такой я никогда в жизни не испытывал.

Короче говоря, со мной вместе летело четыре человека. Дали нам билеты, посадили в автобус и отправили в аэропорт. Там оказалось, что правительство о нас заботится: нам выдали талоны на питание (по 14 долларов на душу), которые можно было оприходовать в любой забегаловке, типа МакДоналдса. Должен заметить, что они очень любят такие талоны так как никто на 14 баксов не ест, а все деньги отдает. Позже, в Лас Вегасе, в казино, я получил талон на 17 долларов, а поел только на 9, да так, что встать не мог. В четыре часа мы вылетели в Оклахома-сити, где у нас была пересадка в маленький военный самолетик, который не внушал никакого доверия. С ужасным ревом и в самых неудобных позах мы летели сорок минут. Приземлились в богом забытом месте, где посреди поля стояло маленькое здание аэровокзала, совмещавшее в себе еще и автовокзал. Там нас уже ждали. Несколько сержантов взяли наши бумаги, пересчитали нас и т.д. Я маялся ожиданием, много курил. На этом вопросе я остановлюсь немного подробнее.

Во время бэйсика курить запрещено. Так что тогда я выкурил свою последнюю сигарету и не курил больше 9 месяцев. Конечно, иногда мне удавалось выкурить сигарету или две и должен сказать, это было истинное наслаждение. Уже на службе курить можно, сколько угодно и где угодно. С сигаретой можно ходить и отдавать честь. Я бы сказал, что по этому поводу никаких ограничений нет. И стрелять здесь сигареты еще как принято!

Просидели мы там довольно долго. За то время приземлилось еще несколько таких же самолетиков с такими же новобранцами. Уже стемнело, когда они собрали достаточно человек, чтобы загрузить автобус. Поехали. Водитель-сержант тут же объявил, что ни пить, ни курить, ни жевать жвачки нам больше не придется, и потребовал все отдать. У меня было три пачки Кэмела, которые и не замедлили к нему перекочевать. Не рискну советовать брать с собой сигареты, но у меня была возможность их использовать даже в форте Силле, и я часто жалел, что их отдал. Ехали мы полями довольно долго. Часов в 10 въехали в форт. Сразу оговорюсь, что впечатления от Силла у меня самые мрачные.

Привезли нас в барак, трехэтажное здание с двуярусными кроватями вдоль стен. Водитель исчез, и вместо него появились те самые знаменитые дрилл-сержанты в больших коричневых шляпах, как у техасских полицейских. Тут же начались крики, ругань и все, что может начаться в таких случаях. Мы побросали свои сумки где стояли и побежали на первое в моей жизни построение. Уже чем-то, напоминающим что угодно, но не строй, потопали получать постель и слушать приветствие полковника. Рядом со складом расположились под навесом лавки, на которых расположились мы. Нас по очереди в алфавитном порядке начали вызывать внутрь и выдавать одеяла, простыни и подушки. Вся эта процедура растянулась на несколько часов, потом мы слушали речь и в три часа ночи пошли обратно спать. На автопилоте я постелился кое-как и вырубился. Конечно, долго поспать мне не удалось. Уже в 4:30 я проснулся от оглушаещего вопля "ПООООООДЪЕМ!!!!!!!!!". Нам дали десять минут на туалет и бритье (с последним здесь очень строго - даже маленькая щетина абсолютно не допускается). Я никогда не был в советской армии, поэтому не судите меня за эти рассуждения. Но 10 минут на 50 человек , ну недостаточно этого!

Второе наше построение шло уже гораздо строже. Тут переступание с ноги на ногу не проходило, глазами водить нельзя, но отжиматься тогда еще не заставляли, только орали в самое ухо очень громко. Продлилось это, пожалуй, часа полтора. Пошли есть. Поскольку я наслышан о советских армейских столовых, то и остановлюсь на этой теме подробно. Это, действительно, интересно. Но уже завтра, а то поздно слишком

 

 

 

Глава 7

Итак, первая столовая, в которую я попал, произвела на меня большое впечатление. Должен заметить, что все они различаются в зависимости от того, кому принадлежат (армии или другим родам войск). И впечатление от них зависит от того, как вы туда зашли - строем или сами по себе. Опишу и то и другое.

Строй.

На бэйсике солдат ест три раза в день, каждый день в одно и то же время. Завтрак начинается после зарядки, в 6:00. Маленькое замечание: в одно и тоже время бэйсик проходят несколько компаний, которые в свою очередь делятся на взводы. Компании едят в одной и той же столовой, но в каком порядке, я не знаю. В самой же компании взводы едят по очереди - один идет первым в понедельник, второй - во вторник и т.д. И точно так же чередуются шеренги внутри взвода. Понятно, что столовая работает по расписанию, и на каждую кормежку отводится часа полтора, это человек на 400-500. Вывод простой: времени поесть - в обрез и этим, конечно, гады-сержанты не преминут воспользоваться. За любую провинность могут поставить в конец очереди, и не на один раз, а на неделю. А последнему человеку обычно выпадает 2-3 минуты, чтобы набить желудок. И я там был, хорошего мало, скажу я вам.

Ну, да ладно. Что-то я уже и запутался, потому что, как уже говорил, все столовые разные, а описать хочется все. Потому остановлюсь на одной, на моем бэйсике в Алабаме.

Одним завтраком все и сделаем. В порядке очереди мой взвод строем марширует к дверям "ресторана". Поскольку все места уже заняты другой компанией, то стоим мы под этими дверями, обычно, минут 15-20. И в это время разучиваем разные армейские премудрости. Наиболее популярна "chain of command". Это значит, поименно назвать всех своих командиров, начиная с заместителя взводного и заканчивая президентом. Поскольку эта цепочка очень длинная и надо знать не только имя, должность, но отчество, то можете представить, как взвод выглядит через десять минут. 90% отжимается - самое популярное наказание (сержант не имеет права дотронуться до рядового, и этот закон соблюдается абсолютно). На чем это я остановился? Ага. Когда подходит время идти есть, последний человек в очереди идет к дверям, открывает их и пропускает всех. Каждый выкрикивает свой номер: "Drill-sergeant, 10, drill-sergeant!". Внутри столовая выглядит как обычная столовая в Союзе. Заказать можно все, что угодно, меню не буду описывать. Еще есть салат-бар, где можно взять фрукты, соусы и т.п. Когда поднос полон, проходишь в зал , где расположились четыре длинных стола, вдоль которых сидят солдаты. Поодаль стоят несколько маленьких столиков для сержантов, которые, если хотят, едят тут же. Все сидят вместе, едят молча и быстро. Времени обычно отводится достаточно для набития желудка. Еда неплохая, но распробовать ее возможности нет. Что мне не нравилось больше всего, так это невозможность есть торты. Дело в том, что у них есть целая стойка с разными тортами и пирожными, которые выглядят очень соблазнительно и так же пахнут. Но... Хотя некоторые на эти торты и смотреть не могли. В армии очень строго с весом (сейчас на вес уже не обращают внимания). И очень худым назначалась специальная диета, согласно которой их заставляли много есть и времени давали предостаточно. Не помню, писал ли, как едят американцы, поэтому напишу еще раз. Нож они держат в левой руке и вилку, соответственно, в правой. Больше всего раздражает их манера смешивать блюда. На одной тарелке могут оказаться яичница, мясо, творог с кетчупом! лепешка со сладким соусом. Кофе здесь отвратный, хотя в некоторых местах можно заказать Expresso, который наиболее близок к нормальному крепкому кофе.

Как только закончил есть, берешь свой поднос и на выход. Отдаешь его KP (kitchen police, про которую я расскажу позднее, а проще говоря, наряд на кухню). И опять в строй, ждешь на улице весь свой взвод, чтобы идти обратно, обычно, не в барак, а на учения.

Cам по себе.

Эта часть займет гораздо меньше места, чем предыдущая. Если солдат живет в бараке, то питается он бесплатно в любой столовой, принадлежащей армии. Если же человек женат и живет в своем доме или квартире, то надо платить, обычно очень маленькую сумму в 2-3 доллара. Все выглядит как обычно, за исключением того, что вокруг нет дрилл-сержантов и есть можно хоть от рассвета и до заката. Можно смотреть телевизор, которых там несколько. Должен заметить, что за одним столом обычно сидят друзья и очень редко можно увидеть вместе людей с разными званиями.

 

 

Глава 8

Давно не брал в руки ручку, давно не жал на клавиши клавиатуры. Не в смысле, не сидел за компьютером, а всмысле, давно не занимался своими записками. Попробую опять немного написать. Остановился я на еде, на том как кормят в армейских столовых. Теперь расскажу о своих впечатления в Форте Силле, первом форте, где я побывал, не считая Нью Йорка. Итак, куда сначала попадает солдат? О том, как нас приняли, я уже, по-моему писал.

В Силле я пробыл пять недель. Сразу скажу, что это были, пожалуй, самые ужасные 35 дней моей жизни. Сначала, первые три дня все шло нормально и я ни о чем не переживал: нас гоняли по разным инстанциям, делали прививки, меряли давление и тому подобное. Я мало представлял себе, что ждет меня впереди, поскольку из рассказа своего рекрутера понял, что здесь я пойду в школу и буду изучать английский язык, а потом поеду в Техас на бэйсик. Бэйсик - военная подготовка будущих защитников отечества. Но не тут то было. В Силле я получил все свое обмундирование, что тоже интересно. Два дня мы проходиди в том, в чем приехали, т.е. кто в чем. И с такими же прическами. Человек десять выглядели так, как-будто не знали слова парикмахер. На третий день нас повели стричься. Рано утром посторили всех перед бараком, строем мы пошли к соседнему зданию, где расположился рыцарь ножниц и расчески, а вернее, только машинки, поскольку ни ножницы ни уж тем более расческу, он не испльзовал. Вся стрижка занимала не больше трех минут и удивительно было видеть здоровых мужиков, плачущих над копнами своих волос, которые они еще и должны были убирать, чтобы не задерживать остальных. Процедура малоприятная, но никуда от нее не денешся. Женщин, которые по каким либо причинам пошли в армию, не стригли, что не очень понятно при американском равноправии. Единственное ограничение у них: на бэйсике они не могут иметь волосы, которые вылазят из под каски. После этого мы пошли получать форму. Длинное-длинное помещение. По обе стороны вдоль стен стоят стойки, за которыми работают гражданские, в большинстве своем, бывшие армейские или их супруги. Я уже не помню, в каком порядке что мы получали. Все это шло под крики сержантов, плач некоторых новобранцев, окрики "обслуживаещего" персонала и т.д. Да, сначала нам выдали мешок, куда мы это все должны были складывать. И понеслась. Получаешь - в мешок, получаешь - в мешок. В общей сложности я получил почти два мешка: 4 комплекта формы - два летней и два зимней; два зимних бушлата; одну куртку от дождя; две пары сапог (очень удобных); 4 кепки; спортивный костюм, двое шорт, две футболки (для занятия физкультурой; шесть пан носок; шесть коричневых футболок, зимнюю шапку-ушанку; шесть коричневых трусов. Еще что-то, но уже успел забыть. Да, все это уже пожизненно принадлежит мне. Потом я еще много чего получал, но все это надо вернуть. Сейчас у меня как раз проблема: некоторые вещи я потерял на учениях, а их надо возвращать и платить из своего кармана. Самая большая для меня потеря - спальный мешок. Нового образца, 300 с чем то долларов. Все остальное - мелочь, которую к тому же можно купить в PownShop, так называются магазины, куда люди приносят то, что им не нужно, или когда им нужны деньги. В таких магазинах за копейки можно купить практически новую аппаратуру, оружие, драгоценности и все, что душа пожелает. Насколько я знаю, такие магазины процветают только в тех городах, где есть военные базы, поскольку основными их поставщиками являются солдаты. Но, к моему большому сожадению, эти мешки только появились и их дешево нигде не купить. Ну да ладно.

Там же мы и переоделись и в барак вернулись уже настоящими солдатами. Единственное, чего нам не доставало, так это военного образования. Этим и занялись наши сержанты. Должен сказать, что гражданский ничего не дожен армии и ему на звание абсолютно наплевать. Этим вызвана мечта абсолютного большинства рядового состава. Демобилизоваться, переодеться, заехать в форт и послать своего нелюбимого сержанта куда подальше. Должен признаться, и я об этом мечтал. Сейчас прошло. Так вот, пока мы были в гражданке, это еще как-то подавляло наших надсмотрщиков, поскольку мы принадлежали к другому, внешнему, миру. Но стоило нам уподобиться им... Тут и началось. В Силле готовят артиллерию, поэтому женщин там практически нет. Это тоже дает свои результаты. С того самого дня и в течение девяти месяцев я только и влышал: drop! down! give me 20! down! down! down! Сержант в американской армии не имеет права дотронуться до рядового, но это не значит, что он не может заставить тебя отжиматься или еще что. Очень популярно такое наказание. Up-down. В течение 10-20 минут солдат отжимается, качает пресс и бегает на месте или вокруг сержанта. Довольно утомительно, если без остановки и под постоянные крики над ухом. Многие не выдерживали и уходили. Из армии. Это довольно просто, но имеет неприятные последствия. В твое дело на всю жизнь ставится печать: dishonoured. С такой штукой очень тяжело или праткически невозможно найти хорошую работу. Тем не менее, очень многие, до 30% используют любые предлоги, чтобы убраться. За все время я видел только один случай, когда человека выгнали (еще несколько лет назад выдететь из армии можно было за любую провинность). И парень был неплохой, только вырос на улице, беспризорник, ему очень тяжело было подчиняться, все его существо бастовало и он не подержался. Его выгнали после того, как он собрался бить сержанта.

Так вот, получили мы форму и на следующий день все мои новые товарищи уехали. Поехали на бэйсик. Остался я и еще пара человек, у которых были настоящие или придуманные проблемы со здоровьем. Скоро и они разъехались по домам и вторую неделю я встретил в одиночестве. Я не считаю двух черных, которые были со мной в одном бараке. Кроме неприятностей они мне ничего не дали. По причине того, что языка я практически не знал и не знал местных порядков, постоянно возникали разные недоразумения. Один раз я затеял драку и разбил одному из них губу. Если бы он тогда донес на меня, у меня не то, что неприятности были бы, я бы с треском вылетел из армии, получил бы печать похуже той, про которую писал и пришлосьбы мне, скорей всего, возвращаться на рiдну Украiну. Но он промолчал, хотя по любому другому поводу бежал к сержанту. Это касалось всего, что я делал. Толи звонил без разрешения, толи душ днем принимал, толи отжимался, толи на постели лежал... Дело в том, что я нарушал много законов, даже не подозревая об этом. Из-за того, что бросил курить, начал очень сильно набирать вес - за 5 недель поправился на 17 килограмм. По-этому начал заниматься физкультурой. Оказалось, нельзя, поскольку армия разработала специальный план, по которому и будет со мной заниматься, приводить меня в форму. Душ днем принимать категорически запрещается. На кровати лежать?!! Ни-ни. Книги - нельзя. Короче, моя жизнь превратилась в сущий ад. Сержант поговорил со мной, пожурил, но разрешил продолжать отжиматься. За это я себе ужасно был потом благодарен, поскольку не имел проблем с тестом по физкультуре и свой первый здал на порядок выше, чем все остальные. Через пару месяцев это принесет мне большую радость, но об этом позже. И про душ хочу немного написать.

Американцы принимают душ как минимум раз в день. Многие - два и больше. Похоже, обоняние у них ращвито гораздо лучше, чем у нас. Впервые я с этим столкнулся, когда те два идиота пожаловались, что от меня плохо пахнет, хотя я и принимал душ два раза в день. Так ведь я не использовал деодорант. Я думал, они просто хотели мне насолить, оказалось, ничего подобного. Однажды мне сказали, что я не похож на русского, поскольку от меня не воняет. Уж и не знаю, как это воспринимать. И должен сказать, что все это правда. Принимайте душ два, три раза в день. Используйте деодоранты. Прожив здесь три года и однажды столкнувшись с русской делегацией, был неприятно поражен тем, что от них дурно пахло, хотя они, вроде, мылись. Вот такие пироги.

Я не мог понять, почему я уже третью неделю сижу на месте и никто мной не занимается. К тому времени выяснил, что в школу я должен ехать в Техас, в Сан-Антонио. Почему же не еду. Спросил сержанта - оказалось, у меня слишком плохое зрение (по этой причине избежал армии на Украине) и мои бумаги послали в Вашингтон на разбор, решать, оставлять меня в армии или нет. Я изнывал от скуки и ничего ни делания, а какие-то бюрократы и в ус не дули. В конце концов один человек позвонил в форт и поинтересовался, почему это его друга держат и держат и когда же все это закончится. Через два дня я сидел в самолете и летел в Техас. Через Хьюстон. Говорят, что самый большой аэропорт в мире находится в Чикаго. Не верьте. Самый большой аэропорт в Хьюстоне. Самолеты там ездят как по хайвэям, они переезжают мосты и проезжают под ними, останавливаются на светофорах. Едут друг за другом, прямо как машине на улице. В нашей очереди я насчитал 14 самолетов, в небе одновременно - 11. Там семь взлетных и семь посадочных полос. Меня впечатлило.

Итак, чему же научил меня Форт Силл? Я начал понимать американцев и привыкать к их образу жизни, привык к одиночеству, немного накачался и понял, что здесь живут такие же люди, как и везде. На этом я закругляюсь и прощаюсь с Оклахомой и перенесу вас в жаркий (ужасно жаркий) Техас, штат одинокой звезды, где я провел следующие три месяца своей жизни.

 

 

 

Глава 9

Итак, я в аэропорту, который обслуживает Форт Силл. Про него я уже писал. Кто курит, тот догадается, что там первым делом я купил пачку сигарет и тут же ее оприходовал. Это было что-то! Пять недель без курева и тут на тебе, пожалуйста, кури не хочу. Мы, со мной летело еще 6 пуэрто-риканцев, которые не говорили по-английски точно так же, как и я, сели в маленький самолетик и полетели в Хьюстон, чтобы там пересесть на Боинг в Сан Антонио. После часа полета Сан Антонио. Должен сказать, что на календаре было 18 ноября. В Оклахоме уже начало холодать и по утрам иногда были заморозки. В Техасе и слова такого не знают, он нас встретил 100-градусной жарой. Испанцам моим хорошо, они привыкши, а можете представить меня, для которого 25 градусов уже жарко. Да, 100 по Фаренгейту - примерно 35 по Цельсию. Вышли мы из прохладного салона самолета и следуя знакам пошли искать тех, кто нас должен был встретить. Встретили... Все мои мечты о отеле с отдельным номером, телевизоре, прогулкам по городу как рукой сняло. Встретили нас дрилл-сержант-забыл-ее-имя и пр (в дальнейшем я буду так называть всех пуэрто-риканцев. С мешками за спиной, в парадной форме гуськом мы потопали к автобусу. Хуже всего было то, что шли мы через весь аэропорт, через толпы людей, а эта... женщина орала на нас, как на стадо баранов, подгоняя и не давая голову поднять. Возле автобуса мы опять встали в цепочку и получили две минуты, чтобы в него войти. Она, конечно имела при себе секундомер, и как вы можете легко догадаться, мы благополучно не залезли в автобус в превый раз. Вместо отправления мы дружно из него вылезли и начали отжиматься. С рюкзаками. И во второй раз мы точно так же из него вышли. Ну никак не хватало нам этих злополучных двух минут. Истекая потом мы стояли на улице и готовили себя к новым стартам. Но у нее был, наверно, хороший день, так что на третий раз она милостиво разрешила нам занести вещи в автобус, выйти, отсчитать 20 отжиманий, зайти и усесться, конечно, по одному и по диагонали. И без разговоров. Уселись, поехали. Красивый город Сан Антонио, но уж больно маленький. Мы его проехали за 15 минут и прибыли в Lackland AirForce Base, даже отдышаться не успели. Подъехали к столовой, поскольку в месной армии - еда на первом месте. Было время ужина, потому все население школы английского языка ело. Те, кто поел, стояли на улице, шумели, бесились. А мы в мундирах, перепуганные и поникшие, под их гигиканье и улюлюкание отправились в ресторан. Я не оговорился, это действительно был ресторан высшего класса. Поскольку с нами ели офицеры со всего мира, Америка не хотела упасть лицом в грязь и устроила просто сказку. Лично я получал удовольствие от каждого визита в столовую. Времени нам давали достаточно, к тому же я мог там пообщаться с лейтенантами из Украины и России. Как они туда попали, понятия не имею, только богатые гаврики были, уж точно не простые солдатики. Был даже один генерал, начальник по расквартированию украинской армии. Хороший мужик был.

После ужина мы поехали в бараки. Там нас переписали, выдали белье и обыскали. Искали все, что недозволено, т.е. сигареты, алкоголь, порнографию, оружие и т.п. Все про все заняло часа два и нас с Богом отпустили.

Солдаты-"старички" повели нас в наши комнаты. Да, разъясню. Армейская школа английского языка - DLIELC - организована для обучения иностранных военных английскому языку. И там же построены бараки для американских солдат (необязательно граждан), которые не говорят по-английски. Абсолютное большинство таких были из Пуэрто Рико, маленького острова в Атлантическом океане, недалеко от Кубы. Остров небольшой, а население уже больше 5,000,000. И если иностранные офицеры после занятий действительно принадлежали себе и могли делать, что им заблагорассудится, то совсем иначе дело обстояло с нами. Для нас выстроили специальный барак, такой же как и те, в которых бэйсик проходили будущие пилоты и обслуживающий самолеты персонал, поскольку школа находится на территории военно- воздушной базы (не знаю, по каким таким причинам, так как школа армейская, не воздушная). Описать барак? Он выглядел совсем не так, как все остальные, в которых мне довелось побывать. Трех-этажное здание без окон. На первом этаже прачечная и склад. На второй этаж ведет узенькая лесенка, там комната отдыха с биллиардом и настольным теннисом, и помещения для солдат. Я бы не назвал это казармой, хотя по сути она и есть. Большая комната с двухярусными кроватями и шкафами. Рядом туалеты и душ.

Давно не брал в руки клавиатуру, прошу прощения. И попробую продолжить.
Итак. Насколько я помню, приехали мы в среду. В четверг и пятницу мы оформлялись, то есть, были под наблюлением сержантов с утра до ночи, мыли, убирали и отжимались. По субботам и воскресениям школа не работала. Я не помню свои первые "выходные", но они ничем не отличались от всех последующих. Так что перейду к первому дню в школе. Да, совсем забыл. Там я встретил двух ребят, одного из Беларуси и другого из Челябинска. Они были в другом взводе и я с ними общался очень редко, о чем и не жалел, поскольку и в армию пошел для того, чтобы вырваться из русского круга. Не хочу никого обидеть, но и до сих пор стараюсь не поддерживать никаких отношений с русскими, разве что иногда могу пообщаться в чате. Так вот. Я очень ждал начала моей учебы, чтобы вырваться из под надзора хотя бы на короткое время. До сих пор не могу понять почему, но наши мучители в школу не ходили, не в смысле, что им надо было учить английский, а то, что там мы их практически не видели. Они могли изредка зайти, но в основном эти нечастые визиты совершались во время уроков, так, чтобы проверить, не прогуливает ли кто. Хотя, у них всегда находились подхалимы, которые обо всем докладывали. Я бы не сказал, что все американцы такие, но есть определенная прослойка.
В понедельник мы сдавали тест, который определял, на какой уровень мы тянем и соответственно, в какой класс нас отправить. Я набрал около 65 из ста. Тест похож на TOEFL, если кто его проходил. Для тех кто никогда про него не слышал, он состоит из двух частей, первая из которых определяет уровень понимания живой речи, а вторая - чтение. Проходной балл - 70, максимальный - сто. В TOEFL другая система баллов. Для того, чтобы закончить школу надо было набрать 70 баллов на двух тестах с разрывом в две недели. Если к примеру, Вы сделали 80 на первом и 69 на втором, начинай все сначала и опять два теста. Минимум, который можно находится в школе - 3 месяца, максимум - год. Да, вот, совсем забыл. После успешной сдачи теста два раза надо было пройти еще один экзамен - разговорный. Он не влиял на результаты понимания и чтения, но минимум тоже надо было набрать. Об этом позже. Так вот, 65 баллов опредилили меня в среднюю группу. То есть, так. Как бы объяснит? Все выглядит как обычная школа из десяти классов. Я попал в четвертый. Или пятый. Мой первый класс только организовался и конечно, наше первое задание было представиться. Со мной вместе были лейтенант-парашютист из Мексики, полковник из Колумбии, капитан из Германии и майор из Камеруна. Все мы представились и начался перерыв. И вот подходит ко мне этот камерунский майор и на чистом русском языке говорит: Ты сказал, ты из Львова, да? Оказалось, в 70-х он учился во львовском Политучилище 6 лет, помните львовских гусаров на КВН? Вот так. Приятно было вспомнить родной город, его улицы и парки.
Учились мы с 7:30 до часу дня. Уроки вели гражданские учителя, а студенты - военные. Что было интересного в школе? Там я встретился с мистером Бутиным. Это, пожалуй, был самый лучший учитель в моей жизни, но к сожалению, он занимался разработкой английских тестов, а к нам попал только на неделю, когда наша учительница заболела. Когда он вернулся к своей работе, я очень часто к нему заходил, поскольку он работал в соседнем здании. И до сих пор мы иногда перезваниваемся.
Несколько раз я менял классы и делал хорошие успехи. Однажды познакомился еще с одним учителем и решил непременно попасть в его класс. Поскольку по-испански я не говорю, то единственный язык, который мне был доступен - английский. И очень быстро мне надоело учиться по книгам и читать дурные тексты. А у него в классе студенты смотрели телевизор (что нигде больше не практиковалось) и в основном разговаривали на разные темы, писали сочинения. Должен признаться, мистер Бутин помог мне к нему попасть. Учитель мой был совсем молодой, очень интересный и общительный. Помню, мы смотрели фильм "Alive" (живые) про южноамериканскую команду, которые попали в авиакатастрофу в Андах и 70 дней ждали помощи. Жажду утоляли снегом, а голод... Они ели своих товарищей, которые не выдержали испытания и умерли. Очень известная здесь история и фильм потрясающий. После просмотра встал вопрос, как же они выжили. И тут я с ними очень сильно поругался, поскольку они приплели туда Бога, а я - любовь к жизни. Религия - это отдельная тема, но хочется немного на ней остановиться. Здесь я встретил только одного атеиста, первый сержант в моей компании. И еще несколько человек, которые меня потрясли, по крайней мере, в союзе я таких не встречал. Они безусловно верят в Бога, но также и в эволюцию и в Большой взрыв и ругают церковь, считая, что к Богу она не имеет никакого отношения. Мои соученики так не считали. Однажды мы обсуждали, кто как одевается и наш учитель рассказал нам, что практически вся его одежда из магазина подержанных вещей и ничуть этого не стеснялся. Честно говоря, до этого момента я бы в таком никогда не признался, а теперь точно также говорю, и не стесняюсь. У каждого свои ценности в жизни.
Там же в школе на переменах я познакомился с русскими офицерами, вернее, с украинскими. Несколько лейтенантов, полковник и генерал. В основном из Киева. Один лейтенантик из очень богатой семьи, у остальных, я думаю, жены из таких семей. Самое наприятное впечатление произвел полковник. После общения с ним всегда хотелось вымыть руки. Он ходил все вдоль стенки и постоянно пытался кого-нибудь задобрить, подлизаться. Генерал совсем не выглядел как генерал. Он устал работать и просто взял отпуск и поехал учить английский, совсем непонятно, зачем. В школе был еще один генерал, из Польши. Толстый до безобразия, таким я его запомнил. Вот они и решали все время свои проблемы на переменах. В целом, неплохие ребята. Один раз предложили покурить, окружили меня, значит, для прикрытия, и только... как в окне я увидел своего сержанта. Он стоял и смотрел прямо на меня. Не знаю, заметил ли он что или так ничего и не понял, но никаких последствий это не имело, но в школе курить я больше не пытался. В полдень мы ходили на обед. Поскольку учителя не отпускали всех в одно и тоже время, то и шли мы туда не строем, а по одному. И конечно, лучше всего туда было попасть первым, чтобы потом не стоять в очереди. Мы это популярно объяснили нашему учителю и обычно ели дольше всех без проблем. После обеда - построение, проверка наличности личного состава. И опять в школу на последний урок. И опять построение. Но не обычное...

 

 

 

Глава 10

Построение это отличалось от всех тем, что не все возвращались в барак. Сержанты выбирали тех, кто мог пойти в библиотеку, в компьютерный зал или читальный заниматься. Из-за того, что почти все стремились куда-нибудь попасть, то и выбор шел серьезный. Он основывался на успеваемости, хорошем поведении и т.п. Если кто-то серьезно провинился, могли вообще никого не пустить, а иногда разрешали всем желающим. Тем, кто хорошо сдавал все тесты, обычно не разрешали, поскольку им уже светил выпуск, а те, кто тесты заваливал, часто ходили. Что касается меня, то мне в основном удавалось улизнуть и попасть в компьютерный зал. В том же здании работал мистер Бутин и я часто просиживал у него. Думаю, что в немалой степени эти мои "посиделки" помогли моему английскому. С ним было очень интересно и для того, чтобы выражать свои мысли и не показаться идиотом, приходилось учить язык с удвоенным усилием. Вот, интересную историю вспомнил, которую рассказала одна из учительниц. Была у нее пара, он из Колумбии, сержант, а она из Алжира, лейтенант. Встретились они в школе и влюбились друг в друга безумно. И английский у них пошел просто потрясающими темпами. Оба закончили школу с красными дипломами или как это здесь называется. Поскольку дело происходило в Америке, то и конец у этой истории счастливый. По окончании школы она сбежала с ним в Колумбию и они поженились и каждый год присылают своей учительнице открытки на прекрасном английском. Вот так.
В библиотеке быдо достаточно книг на английском и по английскому. Я в основном набирал разные справочники и читал их взахлеб. А еще брал книги на кассетах и слушал их по ночам. Спал и слушал. Честно говоря, по-моему, помогло. Если я не запомнил их наизусть, то привык к речи и с каждым разом понимал все лучше. Теперь у меня есть показатель, по которому я ориентирусь, - слушаю песни, которые раньше не понимал и пытаюсь понять по новой. В этом есть одно маленькое разочарование: масса песен, которые я мог слушать по 20 раз еще три года назад, теперь кажутся пределом тупости, большинство текстов просто идиотизм. Кстати, здесь я поменял и свое отношение к ДДТ и Кино, например. Слушая их сейчас, вооюще никакого смысла в песнях не нахожу. Набор красивых слов и ничего больше. Так вот, продолжаю дальше. В компьютерном зале стояли... компьютеры. Выхода в интернет там не было или я про него просто не знал. Тем не менее, там было очень много учебных программ, к своему стыду, я ими почти не пользовался. Большей частью смотрел документальные фильмы про Америку и ее природу, а еще играл в солитер. Не знаю почему, но тогда меня эта игра поглотила как когда-то тетрис. Меня ни разу не поймали за этим занятием, а иначе путь в библиотеку и залы был бы для меня закрыт на все оставшееся время. Если же после школы я возвращался в барак, нам давали полчаса на личные дела, а потом сгоняли в большую комнату, где мы делали домашние задания до 4-ех, после чего занимались разными военными делами, подготовкой к бэйсику. Надо сказать, что в школе просто объединили иучение английского и военную подготовку. По сути она ничем не отличалась от бэйсика кроме того, что еще и язык надо было учить. К приезду в Алабаму у меня не было никаких проблем с винтовкой, первой помощью и всем остальным, что хороший солдат обязан знать. Когда все только это начали учить, я уже все это знал. Скучно. Да, и маршировать я тоже в школе научился, этому посвящалось очень много времени. Если сержанту делать было нечего - на плац, кто-то подрался - на плац. Вообще, на бэйсике мы никогда не делали столько физкультуры, как в школе. Вот несколько примеров. На бэйсике утренняя зарядка только час, в школе - два утром и еще вечером. На бэйсике за провинность наказывали одного (за одним исключением), в школе - всех. Причем так, как на бэйсике и не снилось. И откуда такая разница? в одной же школе наши изверги учились. Справедливости ради замечу, что позже я встречал бывших и будущих дрилл-сержантов и в основном они нормальные спокойные люди, опять же с исключениями. По-моему, в Техасе могут жить только ненормальные люди. Как и на всем юге. Очень жарко. А хуже всего я переносил зарядку рано утром, когда на улице летали тараканы. Может и не тараканы, но какие-то ужасные насекомые, своим видом напоминающие больших тараканов с крыльями. И вот они тучами над нами носились и падали с треском на землю и мы по ним бежали. Впечатление не из лучших. До середины января у нас был один капитан. Ему ни до чего не было дела и все воспитательную работу вели сержанты. Вот как они это делали.
Субботний вечер. С нами остался только лейтенант, сержанты на выходные ездили домой и мы с субботы до воскресенья принадлежали лейтенантам, которые были из того же Пуэрто-Рико и с нами же ходили в школу. Тупые, как три рубля, по-английски - ни в зуб ногой. И вот одним субботним вечером два испанца чего-то там не поделили и подрались. Лейтенанту же было интересно, что может получиться и он позвонил сержанту. Теперь представьте картину. Выходной, вечер, он лежит дома, смотрит телевизор, отдыхает, и тут ему звонит сопляк, но старший его по званию и приказывает ехать на работу, поскольку там произошло ЧП. Ко времени его приезда все уже в основном спали, но не тут то было. Подъем. И вот что он придумал. Заставил разбирать кровати, нести их вниз, на улицу, там их собирать обратно, застилать, разбирать, нести наверх, собирать, застилать и по-новой вниз. А потом два часа зарядки, это в час ночи на воскресенье. И утром опять зарядка, хотя в воскресенье обычно ходили в церковь. Или еще. Уже и не помню, что там случилось, но однажды вечером мы опять занимались физкультурой. Шел ливень, а мы ползали по лужам, "плавали", лежа на животах и изображая плавцов, потом нашли грязь и ползали по ней, прямо как в рекламе армии. В результате три новеньких солдата потеряли сознание и их забрала скорая. А хуже всего было, когда нашему первому сержанту не понравилась проверка наших вещей. В воскресенье он нас заставил вынести все вещи на плац, разложить их по списку и стоять по стойке смирно, а чтобы мало не показалось, быть в классе А, по русски, в парадной форме. С того дня я ненавижу парадную форму и не понимаю, как она может нравиться. Встречал людей, которые в армию пошли, чтобы ходить при параде. Простояли мы там до обеда, он не пришел. Забрали все и пошли есть. Потом опять на плац до ужина. Он так и не пришел. А самый большой прикол был в переворачивании комнат. Пока мы были в школе или на зарядке или на обеде сержанты проходили по комнатам и переворачивали все вверх-тормашками, если им что-то не нравилось Должен признаться, один раз мои сапоги послужили причиной такому перевороту. Как-то я забыл их помыть и они стояли под кроватью. Сержанту это совсем не понравилось и в результате мы провели весь вечер, пытаясь навести порядок. Мы тратили очень много времени на уборки, на язык времени не оставалось, потому большая часть студентов сидела в той школе по 6 и более месяцев. К тому же они и говорили в осномном, все время, на испанском.
В январе наш капитан поменялся и нам стало немного легче.

Да, смене капитана предшествовало одно интересное событие. Перед Рождеством второй взвод за хорошее поведение отпустили на один день в Сан Антонио. Для них это, конечно, был настоящий праздник, а нам осталось лишь завидовать - нас отпустили только в магазин на базе. Это тоже было небольшое приключение, поскольку я два моих друга сразу покупали сигареты и курили, курили, до посинения. Чувствовали себя вновь свободными. Должен сказать, что десять лет назад в американской армии можно было курить всегда и везде. В пакеты с едой всегда ложили одну сигарету, не пачку, как многие думают. Сейчас только спички. С курением здесь борятся ужасно, везде висят таблички и курить можно только в строго отведенных местах. С точки зрения некурящего это прекрасно, но для меня - очень тяжело. Ну так вот, вечером эти ребята вернулись. В стельку пьяные и несущие друг друга. Позже был большой шмон и что самое неприятное, нам запретили держать книги, кроме учебников, плэйеры и разную дребедень. Все это надо было положить в мешок и сдать сержанту на хранение. В меленькую каморку под замок. В остальном эта пьянка на нас никак не отразилась и уже через три недели нам все отдали. При этом со мной случилась маленькая неприятность. У меня из мешка украли плэйер и все кассеты. А еще у меня там лежала бутылка шампуня и этот гад ее открыл и вылил прямо мне в мешок. Все книги и одежда были испорчены и мне стало так обидно, что я пошел жаловаться. Это ни к чему не привело и я могу только догадываться, кто же это сделал. Так что пришлось покупать новый. А вот что я там придумал, уверен, что до сих пор некоторые пользуются. Раз в месяц мы сдавали тест по физкультуре. Это тоже интересная тема, остановлюсь на ней подробней. Тест состоит из трех частей - отжиманий, качания пресса и бега на две мили. На первые два дается по две минуты, бег - за сколько пробежишь. Нормативы разделены на женские и мужские и по возрастным категориям. Я помню только свои, 22-27 лет. В каждом состязании можно набрать 100 баллов, если набрать 290 в сумме, можно получить наклейку на грудь, на спортивный костюм, что мол ты отличник физической подготовки. Для меня это значит, что я должен отжаться 74 раза, покачать пресс 82 раза и пробежать две мили (3600) за 13.01. Елси в сумме получается меньше 180 - тест завален. За это раньше выгоняли из армии, сейчас могут только долго не продвигать по службе. И вот, что я придумал. Пошел к сержанту и говорю, так мол и так, но хочу улучшить свой бег, нельзя ли мне по вечерам перед сном бегать полчаса. Не надеялся, что мне разрешат, но уже тем же вечером я бегал. И курил. Дело в том, что бегали мы по дороге вокруг какого-то поля. Один круг - одна миля. В последний поход в магазин мы запаслись пачкой Мальборо, которую и достали из тайничка. Бежим мы бежим, посреди поля останавливаемся и... Тогда это казалось огромным счастьем да так, наверно, оно и было. С того дня проблем с курением в Техасе у меня не было.

После трех месяцев нахождения в школе она мне успела осточертеть и я мечтал только об одном: поскорее из нее вырваться и попасть на бэйсик. Интересно, что в армии, на бэйсике есть песня, в припеве которой поется: Хочу домой! Ооо, скоро домой! Так вот, в школе ее переделали немного и теперь припев звучал: Хочу на бэйсик! Ооо, скоро на бэйсик! Это была самая любимая песня и там и тут, за тем исключением, что на бэйсике ее пели только за 2-3 недели до выпуска, а в школе ее пели постоянно, потому что каждую неделю кто-то заканчивал учиться и ехал в настоящую армию. Когда подошло мое время, я ее орал громче всех и получал от этого неимоверное удовольствие. Тогда бэйсик казался раем, так его представляли наши сержанты. Но... к заключительному разговорному тесту меня не подпускали по каким-то бюрократическим причинам и я опять воспользовался властью телефонного звонка. На этот раз позвонила моя мама и поинтересовалась у капитана, что происходит с ее чадом и каковы у этого чада успехи. В тот же день мне назначили тест, который я успещно сдал неделю спустя. Если кому интересно, состоял он из получасовой беседы с двумя преподавателями. Они задавали разные вопросы, ставили в разные ситуации, типа, ты в ресторане, надо расплачиваться, а у тебя украли бумажник. Твои действия? За этот тест оценки ставили по пятибальной системе. Я уже и не помню, что я получил, вроде 2/2, что было вполне достаточно для успешного завершения курса. 5/5 (понимание/речь) получают только люди как минимум с докторантурой по лингвистике за плечами. Лично я знаю только одного, да и тот немец и получил 5/5 за немецкий. Сдачей теста закончилось мое хождение в университеты. Больше я в классы не ходил, а готовился к отъезду в Алабаму, где мне предстояло провести следующие пять месяцев своей жизни.

 

 

 

Глава 11

18 февраля в 3 часа утра меня тихонько разбудил дежурный по комнате. Все еще спали сладким сном и на какую-то долю секунды я им даже позавидовал. Но это чувство очень быстро прошло, когда я окончательно проснулся и вспомнил, что это мое последнее утро в Техасе! Сегодня я буду в Алабаме. С одной стороны эта мысль, конечно, очень радовала, но с другой, вы понимаете, в этой школе я оставлял частицу своей жизни, своих первых американских (вернее, интернациональных) друзей и учителей. Короче говоря, было грустно..

Еще не рассвело, вещи уже были собраны, а впереди было еще полчаса ожидания. Можно было даже еще и поспать, но возбуждение было настолько велико, что я просто взял все свои мешки и пошел на улицу. Дрилл-сержант уже готовила машину для меня и еще двоих, которые тоже закончили изучать английский и спешили наконец стать настоящими солдатами. Вскоре нас посадили в вэн и мы поехали. Поехали прямо в парадных костюмах, хотя по идее, это запрещается из-за угрозы терорризма. Тем же маршрутом, по которому три месяца назад я ехал в противоположную сторону. Вокруг уже не было ничего военного, ни камуфляжа, ни хаммеров, ни самолетов, а главное, не было сержантов. Но чувство того, что я в армии не покидало и не давало расслабиться. Дрилл пожелала удачи, пожалa руки и уехала будить остальных. А мы остались в аэропорту Сан Антонио. Что я первым делом сделал? Правильно! Купил сигарет. Какое удовольствие было спокойно покурить, без оглядки через плечо. Я стоял на улице, до самолета было еще часа два, и курил. Смотрел на редких прохожих и пытался представить себе гражданскую жизнь. Вот какой-то бизнесмен, он в очень дорогом костюме, в одной руке дипломат, в другой - компьтер. Куда-то спешит. А недалеко стоит семья. Толстый папаша, толстая мамаша, двое шумных малышей. Одеты все в шорты и свободные футболки - едут отдыхать. Подъезжает длинный-длинный лимузин, из него выходит шофер, закуривает сигару, садится на капот и начинает осматривать окрестности - ждет хозяина. Потихоньку подходит время отлета. Я нахожу свой терминал, показываю билет и захожу в самолет. Место у меня, конечно, самое дешовое. В самом хвосте, не возле окна, а посередине. Очень неудобно и неприятно, особенно если рядом сидят толстый-толстый дядя, который все время полета что-то жует, а с другой стороны испанка с маленьким ребенком, которому все вокруг интересно, все надо проверить, крепко ли держится, не рвется ли и как реагирует сосед впереди, если его дернуть за волосы. Таким макаром прошел весь перелет и я высадился в Бирмингеме, штат Алабама. Дам краткую справку об этом ужасном месте. Алабама находится на юге США, между Джорджией и Миссиссиппи, на юге граничит с Флоридой и Мексиканским заливом. Это, чтобы вы представляли, где она находится. Все остальные характеристики можно описать одним словом: ЖАРКО! Дальше я еще опишу погоду и места, а пока вернусь в аэропорт. Он в Бирмингеме, по-моему, очень маленький, по крайней мере, если сравнить с другими. Чем-то напоминает автовокзал. В приказе у меня стояло: явиться в форт МакКлиллан. Где он находится, я не имел ни малейшего понятия. В фойе нашел контору по продаже билетов в любую точку мира. Говорю, как мне до места службы доехать? Надо ждать автобус, который довезет меня до Аннистона, в котором и находится мой форт. До отправления - 6 часов. Билет - 17 долларов. Делать нечего, достаю деньги, но билеты продавать еще не начали и я иду на улицу. Закурил, знакомлюсь с местными достопримечательностями, главная из которых - огромная многоэтажная парковка. Из рядом стоящего такси выходит мужик и спрашивает, куда мне надо добираться, как будто по мне не видно или в Алабаме 25 военных баз. Предлагает за 20 долларов довести до места назначения. Конечно, я с удовольствием соглашаюсь, все лучше, чем еще 6 часов шляться по аэропорту, а потом трястись в автобусе. Поехали. Я уж и не помню, как мы ехали, что было вокруг - скорее всего, ничего интересного. Доехали мы до Аннистона и остановились рядом с отелем. Это оказалась моя конечная остановка с этим "таксисто" (найти бы его и набить бы морду). Он мне наплел что-то про своего родственника, которого надо срочно забирать из госпиталя, выложил мои мешки на асфальт и уехал. Вместе с моей пилоткой. Потеря пилотки потом сказалась, но об этом позже. Итак, стою я in the middle of nowhere, т.е. в нигде. Куда идти? Ничего не понятно. Расстроился я тогда очень сильно. Но, делать нечего. Зашел в отель, упросил клерка вызвать мне такси до форта. Через десять минут приехала за мной машина. Куда едем? В форт. Куда именно, он большой. Понятия не имею - туда, куда едут все новобранцы. Водитель мой побурчал, но согласился. У него в машине стоял счетчик, так что цену я даже приблизительно не мог предположить.

Через 15 минут мы въехали в форт McClellan, место, где мне предстояло провести следующие 5 месяцев своей жизни. Все выглядело довольно интересно и уютно. Форт очень красивый, такое впечатление, что просто огородили кусок леса, провели дороги понаставили домиков. К сожалению, в прошлом году его закрыли и всех перевели в Leonardwood. Нам надо было найти пункт приема новобранцев. Поскольку форт довольно большой, ездили мы довольно долго и безрезультатно. И тут увидели дрилсержанта. Это был большой, черный, породистый дрилсержант. Его глаза прямо светились... Хм, чем же они светились? Короче, все, кто находился в 5-метровом радиусе от него, ощущали страх и власть. Большими шагами он шел вдоль дороги и весело что-то напевал. Мой водитель, последняя моя гражданская надежда и связь с внешним миром, подъехал к нему и спросил направление к нужному нам зданию, адреса которого я даже и не знал. Сержант, увидев меня, повеселел еще больше. Подошел к машине и говорит: Ну что, рядовой... взгляд на мою фамилию, которая почти и не умещалась на табличке. Вылезай из машины, я тебя отвезу. Делать нечего, под сочувственный взгляд таксиста я вылез, достал свои мешки и жду, что же дальше. Рассчитался. Оказалось, что наездили мы на 18 долларов, но водитель мой оказался хорошим мужиком и говорит, 18, мол, много, давай 15 и все в порядке. Я дал ему 20, а сдачи не взял. Поблагодарил он меня, пожелал удачи и удалился. Так мы и остались вдвоем, вокруг ни души. Жутко. Стою я в своей парадной форме и тут чувствую - что-то не так, чего-то не хватает. О-ля-ля! А пилотки моей и нет. Тут я и вспомнил, что забыл ее в первом такси и несется она сейчас где-то по Алабаме в сторону Бирмингема. И сержант мой почувствовал, что я забеспокоился, поглядел на меня и говорит: ГДЕ ТВОЯ ПИЛОТКА, РЯДОВОЙ... Опять проблемы с именем. Я голову опустил, смотрю в землю и пытаюсь объяснить, что со мной случилось, что пилотка моя тю-тю. Тут надо объяснить, что в Алабаме готовили chemical и military police. Разные специальности - разные начальники. Он меня спрашивает, ты мол, кем готовишься стать? Химиком, говорю я. Ааа... Химиком (с довольной ухмылкой). Ну тогда я позабочусь о том, чтобы ты попал в мой взвод. И что вы думаете? Попал же!

Отвез он меня в центр приема, пожал руку и уехал. Тут меня встретили тоже дрилсержанты, но уже другие. Эти не кричали, не заставляли отжиматься, просто занимались распределением, кормежкой, бумагами, осмотрами и т.д. К своей радости я обнаружил старого знакомого, по английской школе. Пуэрто-риканец, с которым я ни разу и не разговаривал, но тут мы встретились как братья, которые не видели друг друга много лет. Он приехал за неделю до меня и ждал, пока не соберется еще сотня-другая таких же бездельников, чтобы приступить к становлению доблестными американскими солдатами. В центре принимали солдат и в течение пары дней одевали, обували, оформляли все бумаги, проводили тест по физкультуре и отправляли на курс молодого бойца - basic training. В целом это выглядело так, собирается группа химиков, когда их достаточно, отправка. Потом полиция. И так по две группы в месяц. Когда я приехал, как раз уезжали будущие стражи дорожного порядка. Когда они уехали, в центре осталось всего пару человек - я, друг мой (и фамилию его уже забыл), да еще человек 8 тех, кто по каким-то причинам должен был ехать домой. Повторюсь еще раз. За все время я только один раз видел, когда армия выставляля человека, в основном это были пацаны и девченки, которые просто не были готовы к резкой перемене жизни и симулировали физические или психические заболевания. За одним, правда, приехало три полицейских машины. Оказалось, паренек - наркоман, зарезал брата и друга, чего-то там еще натворил и решил спрятаться в армии. Нашли. Поскольку все мои бумаги были уже оформлены, все обмундирование давно получено и проблем с отжиманиями у меня не было, делать мне тоже было нечего. По-этому меня использовали по полной программе, в основном, на уборках. Еще приходилось сидеть по ночам на телефоне. Это было для меня просто пыткой. С языком проблем уже особых не было (я понимал, а если не понимал, то догадывался, что от меня требуют, по мимике ли, или ведру и щетке, на которые мне указывали). С телефоном же дело обстояло гораздо хуже. Я просто не понимал ни слова. Благо, по ночам практически не звонили, а если и приходилось снимать трубку, то я сразу на одном дыхании выпаливал, куда они попали, кто я такой и предлогал подождать, пока я позову сержанта. Через неделю мне это конкретно надоело и я пошел проситься домой. Нет, не из армии, но в порядке исключения, в отпуск. Поскольку нормальный американский солдат через 4 месяца активной подготовки едет домой, то чем я хуже? Я уже четыре месяца в форме, даже чуть больше. И впереди у меня еще 18 недель учений. Это прозвучало очень благоразумно и через два дня я уже стоял в аэропорту в городе Атланте и ждал вылет на Нью Йорк. Так я, еще и не став настоящим солдатом, уже попал в недельный отпуск. Через 9 дней мне предстояло уже поближе познакомиться со своим старым знакомым, который оказался человеком слова и стал моим надсмоторщиком на все осавшееся в Алабаме время. Не буду описывать свою 7-дневную поездку, встречу с женой и мамой, встречу с гражданской жизнью, которую я уже успел забыть. Это было очень здорово, но написано об этом уже немало. Так что перенесемся в 13 марта, утро которого я всегда буду вспоминать с улыбкой, а многие - в кошмарных снах только.

 

 

 

Глава 12

Разрешите мне перескочить на два года вперед. Сейчас я ухожу из армии и хочу рассказать про это, поскольку для меня это сейчас самый насущный вопрос. К тому же, хочется подвести некоторые итоги.

Только непонятно, с какого момента начать. Пожалуй, начну с марта, даже февраля. Итак, в феврале я завел себе маленький календарик, на котором начал вычеркивать дни, оставшиеся до дембеля. Вот он висит передо мной и первый крестик на 21-ом февраля. В то время я уже настолько устал от всей армейской тупости, что все мои мысли носились вокруг октября, когда должен закончиться мой контракт, когда я снова стану гражданским человеком. Должен сказать, что за это время произошло очень много событий. Все началось в самом конце зимы. Как-будто вчера. Итак, у нас проходила инспекция, капитан проверял все наше оборудование, машины и т.п. Мы разложили наши маскировочные сетки и ждали, пока подойдет наша очередь. Тут приходит наш начальник и спрашивает, есть ли у нас запасные подпоры для этих самых сеток. Оказалось, что есть. Их надо было отнести одному сержанту, который работал в офисе нашей компании. Ну, кому идти? Правильно было бы послать младшего по званию, но мой идиот (про которого я расскажу позже, хотя даже вспоминать про него не хочется) послал меня. Вот взял я эти столбики и поперся, проклиная все на свете и больше всего этого самого идиота. Прихожу на место, а тот сержант, надрывается один с огромными тяжеленными мешками, в которые упаковани сети и пытается привести их в порядок. Понятное дело, я начал ему помогать, тем более, что он самый приятный человек в моей компании. Мы начали разговаривать о том о сем и выяснилось, что его помощник совсем ему и не помогает, а где-то гуляет и хуже всего, абсолютно ничего не знает в компьютерах. И тут я возьми и скажи: "Так я в компьютерах неплохо разбираюсь". Короче говоря, через две недели (на протяжении которых я тренировал своего приемника - того самого "помощника") я уже работал в офисе. Правда, на компьютерах поработать мне так и не удалось, потому что все мою первую и последнюю там неделю я столярничал - мы делали офисную стойку, перегородку и стол. И вот однажды я стою на крылечке, курю и ко мне подходит наш лейтенант. Хороший такой парень, все русский учит. Зачем это ему, я понятия не имею, но учит он уже довольно давно и с маленькими результатами. Я ему иногда помогал, объяснял, в общем, мы в хороших отношениях. И вот он меня спрашивает, нет ли у меня детских книг на русском языке. Откуда??? Но я знал одно место, в котором вполне могли оказаться и книги, и кассеты, и учебники. В армии есть отделения, которые готовят переводчиков, вот туда я его и повел, потому что наш рабочий день подходил к концу и мы уже почти были готовы идти домой. Да, надо сказать, что это был четверг, семейный день и домой вся армия шла в три часа, а не в пять, как обычно. Но поскольку было уже без пяти минут три, то там, куда мы пришли, никого уже не оказалось и мы пошли обратно, намереваясь вернуться на следующий день пораньше. Идем мы по коридору и вдруг видим открытый кабинет, на дверях которого приклеена бумажка с русским и немецким флагами. Зашли. Там никого не оказалось, но зато стоял стол с навалеными на нем русскими видеокассетами. Я давай ему рассказывать про русские фильмы, лит-ру и т.д. И вот в процессе нашей беседы заходит сержант и спрашивает, кто мы такие, что нам нужно. Ну, мой лейтенант ему и объясняет, так мол и так, нужны книжки на русском языке. Короче говоря, оказалось, что попали мы в институт иностранных языков американского спецназа, его европейского отделения. Со временем этот сержант стал моим очень хорошим другом (буду его называть Джоном - имя вымышленное), но рассказать про него я много не могу, сами догадайтесь, почему.

Спецназу нужен был такой парень, как я, для которого русский - родной, который знает хоть немного о том, как работать с компьютерами. Мы нашли друг друга. Мой первый сержант в то время как раз собирался уходить из компании, так что у него не было проблем с моих уходом. Но... Дело в том, что поменять специальность в армии очень не легко, а мне - так просто невозможно, потому что я не американский гражданин. По-этому мне дали уйти без шума и бумагомарания. Т.е. числился я в своей старой компании, но не появлялся там даже на зарядку, делая ее с моим новым другом. В последствии у моего первого были из-за меня неприятности, но на меня он не обозлился, при каждой встрече говорит: Музи, бери от армии все что можешь, потому что сами они тебе ничего не дадут. Вот так я оказался в спецназе. Хотя нет, вру. Спецназовцем не был и вряд ли уже буду. Я на них просто работал, делал страницы по изучению русского языка, но вы их не увидите, потому что все они на интранете, а перекладывать их на интернет мне не охота, уж очень много я там наворотил и никто мне нужного пространства за бесплатно не даст. Может, когда- нибудь, но не в обозримом будущем. Теперь у меня был мой кабинет, который я правда делил с Джоном и Увэ - а это имя настоящее. Джон - коренной американец, но прекрасно говорит по-русски и даже сделал военный словарь. В то время он готовился к свадьбе, так что мне внимания практически не уделял и я был предоставлен сам себе, что хотел то и делал. Вы только не подумайте, что я бездельничал. Если раньше я старался смататься домой пораньше, то теперь приходил в 6, а то и позже. Мне очень нравилось то, чем я занимался и по-этому вкладывал в эти страницы все, что мог.

Вот как выглядел мой обычный рабочий день. Просыпался я уже не в 5, как раньше, а немного после шести, что мне очень быстро стало ужасно нравиться. В семь я встречался с Джоном в физзале или в бассейне. Раньше мне и присниться не могло, что зарядку можно так делать. Дальше, когда я вернусь к хронологическому порядку, расскажу, что такое обычная, нормальная зарядка. Но это потом. А сейчас, после часа жимов, приседаний и подтягиваний мы иногда ходили в бассейн. Там уже почти никого не было и мы могли себе спокойно плавать, получая от этого истинное удовольствие. Вот что меня один раз очень поразило. Было уже, наверно, начало одиннадцатого, а мы все еще сидели в джакузи и балдели. И тут мне пришло в голову, что мы-то уже давно должны быть на работе, что ж начальник наш скажет?! И я говорю, что ж мы делать-то будем. А Джон, посмотрел на меня так косо и спрашивает: И кто ж по-твоему, твой начальник? Я - твой начальник, когда захотим, тогда и пойдем, а захотим, целый день будем здесь сидеть. Вот так. Я потом долго в себя прийти не мог. А иногда рано-рано утром меня будил телефонный звонок, так мол и так, сегодня иди на зарядку один. Короче, халява, какую себе трудно представить. Вот так я балдел почти полгода. Жаловаться мне не на что, потому что это не работа была, а мечта. Жалко только, если такое раз в жизни выпадает. После зарядки я ехал домой, спокойно завтракал и отправлялся на работу. И там я уже действительно работал, делал то, что считал нужным и правильным. Первые несколько недель я провел в розысках адресов по изучению русского языка иностранцами и должен вам сказать, уважаемый читатель, - их полно. В основном это университетские сайты, для использования которых нужно быть студентом данного заведения. Но есть и бесплатные. Без лишней скромности скажу, что то, что я сделал, могло бы по праву занять первое место в таком списке. Все, что есть на линии, рассчитано на учащегося, который уже кое-что знает или у которого есть возможность каждый день обращаться к профессору. А для человека, который вот так с бухты барахты решил заняться изучением "великого и могучего", на линии нет ничего. Разве что survival course, так называемый курс на выживание, т.е. фразы, которые должен знать любой турист, что бы не пропасть в стране. Свой учебник я постарался организовать с азов и потихоньку, потихоньку, доводя своих учеников до уровня понимания газетных статей и бытовых разговоров. Пока я написал 8 уроков из двадцати запланированных, которые я вряд ли закончу и пока не вижу, кто бы смог это сделать в армии. Ну что ж, я там многому научился, многое освоил, жаль только, что все это оказалось никому не нужно.

Как-то я скачу по времени, это все потому, что у меня семь пятниц на неделе и я в последнее время не могу ни на чем сосредоточиться. Почему? Причин для этого несколько, но самая главная, пожалуй, - неопределенность. Из армии я ушел, а вот чем теперь заниматься, не знаю. Кстати, послезавтра, 15 октября, мой последний официальный день американского военнослужащего. Пока я не жалею, что не заключил новый контракт, а там видно будет. Если бы остался, то, наверно, проклинал бы все на свете, что не попробовал вернуться к гражданской жизни. Знаю немало примеров, когда человек планировал отслужить 2-3 года, а потом так и оставался, армия засасывает, становится как бы второй натурой, привычкой, от которой очень тяжело избавиться.

 

 

 

Глава 13

К этому времени я уже привык (почти) просыпаться в полпятого утра. Остальные проснулись тоже легко, но не из-за привычки, а потому, что были очень возбуждены. Что нас ждет впереди? Где нам придется провести следующие 18 недель нашей жизни? Были только слухи и они были совсем неутешительные. Накануне мы собирали наши вещи. Паковаться солдату очень легко. Хотя нет. Правильнее было бы сказать, что солдату, которому предстоит отправиться на бэйсик, паковаться очень легко. Потому что почти все полученное обмундирование даже не вынимается из мешка. Остается только сумка с личными вещами. Так что перед отправлением мне предстояло только побриться, собрать постель и встать в очередь, чтобы эту самую постель сдать. Потом был завтрак. В армии солдат всегда должен быть сыт. По крайней мере, в американской. Про еду я еще расскажу. Короче говоря, к 9 часам утра мы стояли на плацу с вещами. Ровно в 9 подъехал автобус. Совершенно обычный автобус, который можно часто увидеть на улицах америки. Grey line. Сержант начал называть фамилии и по списку мы заходили в автобусь. Пытались зайти. Потому что это было не очень легка. Автобус не рассчитан на багаж. Проехаться на экскурсию, в школу, на работу - да. Но не с мешками. Автобус забили под завязку. Мешки пришлось держать на коленях, под ногами, в проходе. Когда все уселись, водитель закрыл двери, переключил коробку передач и мы поехали. Ехали довольно долго, хотя позже мы бегали по этому маршруту и оказалось, что расстояние между центром и бараками совсем небольшое. Приехали. Все сразу зашушукали - увидели настоящих, не липовых, как в центре, а самых самых - дрил-сержантов. Дверь открылась и к нам зашел... зверь. Небольшого роста, коренастый, с заметной сквозь форму мускулатурой, черный сержант. Он обратился к нам с речью. К стыду, я уже и не помню, как его зовут. 10-минутное обращение состояло в следующем. Меня зовут... Я приветствую вас в самом лучшем центре подготовки солдат в Америке, а значит, и во всем мире. Вам предстоит стать защитниками родины и вообще всего мира от врагов этого самого мира. Следующие четыре с половиной месяца вы будете учиться, как стать хорошими солдатами. Бла-бла-бла. Желаю вам всем удачи. У вас есть 4 минуты, чтобы выйти из автобуса. Все, кто выйдет позже, будут наказаны. Вот такая культурная вещь. Должен заметить вот что. Чем ниже звание у военного в армии, тем он крикливее. Это справедливо везде, я думаю. Не только в армии. Но там особенно. Выступающий перед нами был... Маленькая справка. Поскольку в душе я все-таки пацифист, то ко всем армейским подробностям относился не очень внимательно. Мне это было абсолютно неинтересно (по-этому, если вас интересуют характеристики оружия, оборудования и т.п., я вас разочарую - этого не будет). Я хочу вам объяснить, куда же мы попали. Иерархию бэйсика. Во главе химической школы - какой-то большой генерал. А начальник над призывниками - подполковник. Чем он занимается - понятия не имею. Бумагомарательством. Под ним находятся несколько компаний во главе с капитанами. Эта должность, насколько я понимаю, тоже "липовая". По крайней мере, мы своего почти и не видели и он за все время выступал перед нами раз пять,не больше, да и то по праздникам. Потом шла очередь первого сержанта. Это был уже Человек. Именно от него зависела наша судьба. Чем мы будем заниматься, когда, где... У него был заместитель (именно он и выступал в автобусе). Его мы тоже видели очень мало. Ну и в самом низу этой лестницы находились дрил сержанты. Те, которые выглядят очень устрашающе и носят круглые шляпы. Их было по четыре на взвод. В нашей компании было два взвода, всего 8 дрилов. Дрилы из другого взвода обычно не вмешивались в дела не своих солдат. Один из них, старший по званию или выслуге лет, был взводным. Вот и все об этом. Вернемся в автобус. Как только тот вышел, к нам зашел мой старый знакомый. Я ему даже улыбнулся, но он этого не оценил, а напротив, сделал вид, что видит меня впервые и, воспользовавшись моим к нему вниманием, на меня и набросился. Он начал КРИЧАТЬ. Почему все буквы заглавные? Потому что такого крика ни я, ни мои бедные товарищи еще никогда не слышали. Позже он нам рассказывал, как в дрил-сержантской школе будущие дрилы ходили в лес и в лесу орали на деревья, ставя голос и тренируя голосовые связки. Вот и пришло ему время показать все свое искусство. И надо вам сказать, в нем он достиг совершенства. К сожалению, я так и не понял, что он там нам говорил, потому что это походило на крики советских солдат, которые орали "Здра ем тов рал!" или что-то в этом роде. К тому же он захлебывался слюной, которая брызгала во все стороны и махал руками. Но понимать было особо и нечего. Он просто говорил, чтобы мы поторапливались. Встал он в самом проходе, оставив только тоненький просвет. И орал, что трогать его нельзя. Так мы и вываливались из автобуса, перепуганные, уже уставшие, многие заплаканные. И прямиком попадали в руки семи, жаждущих крови, сержантов. Они стояли вдоль дорожки на площадку перед бараками. И орали, махали, но не трогали руками. Я уже, кажется, упоминал, что дрил-сержант не имеет права дотронуться рукой до новобранца. "И это хорошо." Добежав до площадки, мы бросали мешки на землю и становились в шеренгу. Очень быстро мы уже отжимались, приседали, бегали по кругу, на месте, опять отжимались. Тут же замечу, что набор упражнений в американской армии, по крайней мере, в простой ее части, очень ограниченный. Любимое всеми дрилам упражнение, выглядит так. Отжимание, приседание, ножницы и бег на месте по очереди. Кажется не очень сложно, но попробуйте быстрый темп в течение 5-ти минут. Я вас уверяю, успеете пропотеть. Вот таким образом над нами издевались около часа. Поскольку к такому я уже привык, то просто расслабился и получал удовольствие от наблюдений за окружающими.

 

 

 

Глава 14

Итак, первая ночь на бэйсике. Нас всего несколько человек, потому что основная группа приезжает на следующий день. Кроме минутного удовольствия от наблюдения со стороны за высадкой из автобуса, нам это ничего не дало. К тому же и посмотреть мы толком не смогли, потому что были заняты. Я в первый же день получил наряд на кухню. Много наслышан о советских нарядах, но насколько я понимаю, тут это выглядит совсем по-другому. В действующей армии такое понятие есть только на учениях и к тому исключительно по очереди. И на бэйсике очередь и мы обычно знали о предстоящих «удовольствиях» за неделю до самого события. А то, что это было Событие, можете не сомневаться. Итак, разбудили нас в 3:30, потому что на кухне надо быть уже в четыре часа утра. Поспать фактически и не удалось. И душ принять не удалось, только вскочить, натянуть форму, сапоги и вперед. Сколько нас там было, уже и не помню. Человек 6-7. Из них трое - посудомойщики, а остальные вроде уборщиков-мальчиков на побегушках. Мне, конечно, повезло больше всех и я прямиком угодил к умывальнику. Сначала казалось: какая ерунда! Да я бы тут всю службу и провел. Наконец можно постоять и просто поговорить. Сержанты даже не появляются и мы бездельничаем. Знакомимся, рассказываем анекдоты и делимся последними слухами. Вдруг раздаются крики, вопли, команды. И все это очень громко и очень пугающе. Тут же делаем вид, что вовсю работаем. На часах 7. Время завтрака. Столовая за раз обслуживает около 400-сот человек, не считая сержантов, офицеров и случайно попавших гражданских или командировочных. Ну и, конечно, не считая нас. Вся еда готовится прямо там. Жарятся яичницы, варится вермишель, парится/жарится мясо ну и т.п. делается это все дедовскими методами корейскими женщинами, в основном. Они почему-то очень любят там работать, по крайней мере на кухнях я видел в основном их. Вызвано это похоже тем, что очень много американских военнослужащих в тот или иной период своей армейской карьеры попадают в Корею и привозят оттуда жен. Меня это всегда поражало, потому что судя по рассказам, они там практически все время проводят в обнимку с бутылкой, а кореянок сторонятся из-за угрозы «черного сифилиса», уж не знаю, что это такое. Не один раз слышал истории о бедных ребятах из техасов и кетуков, которых оставили на полуострове из-за этой страшной болезни. Может это одна из легенд, а может и правда. За это не ручаюсь. В любом случае, узкоглазое население америки очень сильно пополняется именно за счет образования новых семей. И это относится ко всем званиям, начиная от простого рядового и заканчивая высшими офицерами. На военных базах гражданским устроиться довольно непросто, но очень выгодно. Платят хорошо, медицинские и разные другие страховки тоже дают. Вот жены и идут работать в магазины, на склады, кухни… если вам когда-нибудь доведется побывать на одной из американских баз, зайдите в парикмахерскую. Готов спорить на любую сумму, что практически все мастера с трудом говорят по английски и имеют характерный узкий разрез глаз. Как с конвейера. Вжик, вжик, вжик и готово. Стандарт, он и в Корее стандарт. Но вернемся на кухню. Появился первый заход. А у нас появились первые кастрюли. Тут надо описать процесс мойки. Три огромных умывальника. Первый человек стоит с подобием шланга, из которого мощной струей бьет кипяток. Им он смывает все, что смывается. Смыл, передал второму, который моет уже щеткой с мылом. А третий полоскает посуду в чистой воде. У каждого есть свои плюсы и минусы. Шлангисту легче всего физически, но из-за пара очень жарко, к тому же брызги кипящей воды очень больно шпарятся. Второму, пожалуй, тяжелее всего, потому что в Корее, по всей видимости, не очень любят использовать подсолнечное масло или у них подгоревшая еда считается деликатесом. Но отодрать подгоревшее мясо или вермишель довольно-таки тяжело. В ход пускаются вилки, ножи, металлические щетки и, в основном, большие физические усилия. Третьему, казалось бы, легче всего – прохладная вода, опустил кастрюлю, поболтал и вынул. Но ему приходится больше всего бегать. Сначала за новыми партиями использованных сковородок и поддонов, а потом надо отнести и разложить чистые. Мы периодически менялись по кругу, работая над каждым умывальником. Работа кипела, время летело и очень быстро крики смолкли, столовая опустела, повара ушли на обед или куда они там ходят. А к нам начала поступать МАССА грязных тарелок и предметов, которые используются при потреблении пищи. Только-только разобрали очередную гору, как тут же появляется следующая, еще больше. И так без конца. Иногда просто хотелось все бросить и послать их всех куда подальше. Тут нам сообщили хорошую новость: обеда не будет. Солдаты на обед едят MRE – знаменитые пакеты с готовой едой. Я думаю, тут можно на них остановиться подробнее, потому что вещь действительно очень любопытная и заслуживающая внимания. Тому, кого интересуют технические характеристики, типа количества калорий, я советую обратиться к www.google.com, набрать Meal Ready to Eat и пойти по первой же ссылки. Там будет масса полезной информации. Я не знаю, когда они появились впервые, но во время вьетнамской войны и еще какое-то время после, в них входили сигареты, Camel без фильтра. Сейчас остались только спички. А курева бесплатного больше нет. Итак, вам в руки дают пластиковый пакет, который руками разорвать очень тяжело, а ножа, конечно, нет. Приходится идти на разные ухищрени и использовать любые подручные средства, включая зубы. После того, как вы открыли пакет, его содержимое можно выложить на колени или на траву. Солдату на бэйсике всегда хочется кушать, а времени нет. Поэтому, недолго думая, открываются все пакеты и быстро поглащаются. А их довольно много. И все разное. MRE поступают в коробках по 12 штук. На каждой написано название «основной» еды: рис с мясом, рис с овощами, спагетти, курица, картошка… Сколько всего разных видов, никто не знает. Сначала этому не придаешь значения, но очень быстро понимаешь, что пакеты очень сильно отличаются по содержимому и оказывается, ты предпочитаешь одно другому. А еще они все имеют свои номера – от первого и до 24, помоему. В основном пакете находится много маленьких и не очень. И в каждом находится какая-то еда. Пакеты прямоугольные и открыть их уже гораздо проще, потому что какой-то умный человек придумал их чуть-чуть надрезать по бокам. Но надрезают их на длинных сторонах, а это, как показала практика, не очень удобно, потому что пакет гораздо длиннее ложки. Но перед разрыванием пакета еду надо подогреть. Ха, скажет читатель, который не знает, что такое американская армия. Про котелок речи не было, только спички. Не поджигать же эти пакеты? Нет, потому что другой умный человек придумал вот какую штуку. Что должно быть у любого солдата ВСЕГДА? Кроме ружья, конечно. Правильно, фляга. А что во фляге? В русской может быть и спирт, но в американской – чистая и свежая вода. И вода может кипеть, а если ее добавить в кулек со специальным порошком, то она и будет кипеть. А если в этот кулек опустить пакет с рисом, то он очень быстро превратится в горячий рис. Очень вкусно и калорийно. А в пакете под номером 17 к рису еще есть и отдельный пакет с мясом. В некоторых MRE есть еще один большой пакет с фруктами. Обычно это ассорти из кусочков бананов, ананасов, слив, вишен и т.д. В других – пирог, ванильный, абрикосовый или мой любимый – шоколадный. Пакетики с печеньями, конфетами, M&M, который тает во рту, а не в руках. Правда, позже я убедился, что он может таять и в пакетике, не попадая даже в руки – все зависит от температуры, и если очень жарко, то эти шоколадные шарики, покрытые глазурью, превращаются в шоколадную массу прямо в упаковке. Еще есть один маленький пакетик, в котором находятся салфетка, уже упоминавшиеся спички, ложка, соль, сахар, перец и бутылочка очень острого соуса. Забыл упомянуть напитки в порошках, которые можно засыпать во флягу, заливать водой, взбалтывать и получать довольно вкусный апельсиновый, вишневый, лимонный напитки. Есть так же какао, с которым у меня связаны самые приятные воспоминания. Была у нас девушка, которая на какао выменивала все, что у нее было из еды. За один пакетик отдавала самые деликатесы. Процесс поглощения этого какао происходил так: она засыпала его в рот, добавляла туда же воды и это все переводилось в желудок путем одного мощного глотка. Когда мы поняли, что еда бывает разная и бывает вкусная и не очень, началась торогвля, похлеще, чем на рынках. Иногда, чтобы получить желаемый продукт, приходилось идти на такие ухищрения, которые не снились и …. Скажем, у меня есть бутылочка соуса, а мне очень хочется шоколадный пирог. Конечно, на такой обмен никто не пойдет, потому что товары совсем неравноценные. Надо искать человека, который любит соус и добавляет его и в рис, и во фрукты. Скажите, такого не может быть? Еще как может! он согласен отдать сникерс. Со сникерсом уже проще, его можно выменять на фрукты. Затем фрукты вымениваются на пакетик какао (из-за той любительницы какао приобрело какую-то космическую цену). С какао ты уже хозяин положения. Тут можно получить и основную еду. А с ней уже искать счастливого обладателя такого желанного пирога. Идея понятна? С MRE связана и другая история. Поскольку в Америке довольно большое количество людей, которые не едят животных, а их объедают и желают тоже служить, армия заказала новый вид сухих пайков – вегитарианские. За счет того, что в них нет мяса, в них кладут разные вкусные вещи и побольше. Мы наконец, закончили мойку и теперь можно расслабиться и ждать ужина. Надо отдать должное нашим издевателям, они нас не трогали и в кухне практически не показывались. Мы смогли спокойно позавтракать, без криков и ругательств. Потихоньку начали осваиваться. В три часа вернулись наши поварихи, а нам пришлось идти обратно к умывальникам и ловить новые кастрюли. Да, я еще забыл об одном событии, которое произвело на меня огромное впечатление. Дело в том, что все отходы идут в мусорник. К отходам относятся не только то, что не доели бравые солдаты, но и то, к чему они даже не притронулись. Я уже рассказывал, что мы ели. Так вот, в мусорные баки отправлялись фрукты, мясо, и главное, хлеб. С фруктами и мясом я еще мог примиться, но выбрасывать свежий хлеб для меня было надругательством. Сказывалось советское воспитание и отношение к этому самому важному в жизни человека продукту питания. Я начал возмущаться, но моего возмущения никто не понял. Позже я привык и к этому, а сейчас, честно говоря, выбрасываю хлеб, даже об этом и не задумываясь. Отношение изменилось, теперm это просто еда. Да, а выбрасывают это все потому, что утром приедет грузовик с новой партией продуктов. Контракт есть контракт и по нему армия обязалась покупать столько-то буханок хлеба, килограммов мяса, яблок, творога и т.п. Капитализм. Ужин для нас прошел гораздо легче. Меньше людей, меньше кастрюль, меньше всего. Но процесс все равно затянулся до десяти часов, включая и уборку после себя. Каждое утро столовая должна блестеть. Так что вечером все приводится в полный порядок и наводится идеальная чистота. Моются полы, плиты, столы, туалеты, раз или два в неделю моются все окна. В барак мы вернулись, когда там уже спали. К нашему удивлению, все кровати были заняты. Но ведь мы приехали первые, потому нам достались самые блатные места. Очень ненадолго. Я принял душ, почистил зубы, приготовил чистую форму на завтра и улегся на постель. Моим соседом на нижней полке оказался черный парень с фамилией Кинг, которая соответствовала его внешности просто идеально. И как king – король, и как king – от king-kong. Короче, король обезьян. Огромных размеров, но без грамма жира. Качок. Брился наголо и производил впечатление существа злого и безжалостного, готового собрать рубль путем убиения не 5 старушек за 20 копеек, но ста бабушек за копейку. Но знайте: внешность обманчива! Кинг оказался самым спокойным, скромным и вежливым из всех людей, которых я в своей жизни встречал. Когда я первый раз услышал его голос (помоему, на вторую неделю), я думал у меня что-то случилось с ушами и мне надо обратиться к врачу. А когда до меня дошло, что этот тихий тонкий голосок доносится из утробы этого огромного человеко-подобного, со мной случилась истерика. Мы стояли в строю и сержант его что-то спросил. Тому пришлось ответить. А мне пришлось ложиться на землю и отжиматься за нестроевое поведение. Чему я был очень рад, потому что смог прийти в себя. С кингом мы даже подружились, я ему рассказывал про Союз и русских девушек, а он мне про Бронкс, Гарлем и про то, как он мечтает пойти учиться и стать программистом. И про то, как он панически боится дрил-сержантов. Оказалось, что парень не имеет иммунитета к крику, они его вводят в ступор и лишают возможности о чем-либо думать. Я положил голову на подушку, закрыл глаза. Первый, самый тяжелый день, наконец закончился.

Я положил голову на подушку и тут же услышал крики. Ну что это за издевательство? Почему не дают поспать? Захотелось набить кому-нибудь морду. Но оказалось, что это кричал сержант, потому что мы, бездельники, не дома и поспать до обеда у нас не получится. Надо вставать. На часах 4:15, а на улице совсем темно. За три года службы в армии я так и не привык к таким ранним подъемам. Я могу спать 5 часов и даже 4 и чувствовать себя нормально продолжительное время, но при условии, что ложусь под утро, а просыпаюсь в в 10-11 часов утра. Подъем раньше восхода солнца мой организм считает преступлением против человечества и усиленно этому сопротивляется.

 

 

 

 

Глава 15

Первая зарядка. Первый полноценный день. Мы начинаем ощущать себя настоящими солдатами. Помоему, тогда никто даже не ходил в туалет. Нас хватило только на то, чтобы кое-как одеть спортивную форму, кроссовки и выбежать на улицу, где уже ходили злые, орущие сержанты. Посторились. Поскольку я уже был Служивым, прошедешим мрачное подобие такой школы в Техасе, позволил себе даже немного расслабиться. Отжимания меня не пугали, к крикам я оставался абсолютно равнодушен, так что можно было и осмотреться. По предыдущим двум неделям я был уже со многими знаком, но так же попадалось и много новых лиц, которые приехали только за три дня до этого. Им в спешке выдали обмундирование и сплавили из приемника от греха подальше. За ними было наблюдать интереснее всего. По некоторым сразу было видно, что долго они не продержатся. Таких видно сразу. Они не смотрят по сторонам, окружающая обстановка их не занимает. Их взгляд сосредоточен на земле или прямо вперед, причем они не видят даже уствившегося им в глаза затылка впереди стоящего. Прекратив наконец орать и подгонять последних опоздавших, сержанты занялись перекличкой. После того, как он называл твое имя, надо было орать (и чем громче, тем лучше): Here, drill-sergeant!!! Когда список закончился, нам было официально объявлено, что с этого момента мы являемся собственностью американского правительства и что порча этой самой собственности влечет за собой уголовную ответственность. Каждая отдельная собственность принадлежит компании Bravo, которая находится под чутким руководством капитана такого-то, первого сержанта и начальник длиллов непомнюкакзовут. Капитан выступит перед нами позднее, первый сержант отсутствует по причине легкого недомогательства и вообще нас знать не хочет (я его так, помоему и не видел ни разу), а с главным издевателем мы уже знакомы – именно он нас приветствовал в автобусе. Компания разделена на два взвода по 65 человек и на 6 сержантов, по три на каждый. Я оказался в первом. Главным у нас оказался сержант седьмого класса (Е-7) Лашапель, прям как какой-нибудь французский философ и надо отдать ему должное, он им, философом, и оказался. Вторым, вернее, второй, сержант шестого класса, Круз. Ну и Вы уже знакомы с Роджерсом, моим любимым. Мне еще предоставится случай (и не один) рассказать про каждого. Уже болеее спокойным голосом Лашапель объяснил нам, что по команде нам надо будет повернуться направо на 90 градусов, по второй команде переставить левую ногу вперед и следовать за впередиидущим. Первым четырем (в том числе и мне) он дал особые указания. Мы должны были красиво вписаться друг между другом и наподобие змейки развернуть взвод в противоположную сторону и следовать на место проведения зарядки. В ногу. Вопросы есть? Вопросов нет. На-право! К сожалению, современная американская молодежь вряд ли сможет отличить сено от соломы. То ли с перепугу, то ли по незнанию, но не совру, если скажу, что примерно половина тут же повернулась … не туда. Крики, ругань, проклятие родителей и школ, которые мы позаканчивали. В исходную позицию! На-право!!! Наша песня хороша, начинай сначала. Минут через десять, медленно, с раздумьями, оглядываясь на соседей, все 65 человек определились со сторонами и мы дружно повернулись лицом к восходу. Вперед! Марш! За 10 минут мои соседи позабыли, куда и как и с какой ноги им нужно идти. И вообще, что такое просиходит? Моего бравого шага в этой суматохе никто и не заметил. Комедия, да и только. Наконец, определилившись и с этой сложной задачей, мы пошагали (маршем это никак не назовешь) к условленому месту, коим оказалась парковка прямо рядом с нашими бараками. Первая зарядка в Алабаме оказалась совсем не сложной. Нам просто устроили показательные выступления и проверку на физическую подготовку. Нам показали, как надо правильно отжиматься. Оказывается, это совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Спину надо держать прямо, попу прогибать нельзя, локти должны сгибаться под прямым углом и распрямляться так, чтобы было слышно хруст костей. Можно и отдохнуть, но только в двух позиция. Либо попой кверху либо прогнувшись вниз. Голову задирать кверху нельзя, надо смотреть в сторону. Следующее по важности упражнение – качание пресса. Там тоже много скучных подробностей и часто очень неприятно пахнущих. Дело в том, что пока один качает пресс, второй прижимает его лодыжки к земле. Занятие малоприятное и неблагодарное, особенно если на ужин был гороховый суп. Оказывается, люди сильно напрягаются, пытаясь сесть прямо из положения лежа. Не верите? Попробуйте. После всех этих объяснений нас разбили попарно и мы начали упражняться. Так прошло около часа. Сержанты ходили вокруг да около, иногда орали, а иногда спокойно помогали и объясняли, если человек что-то делал неправильно. Замечу, что и сами они от нас не отставали, отжимались, качались и т.д. В своем ритме, конечно. Закончили. Пошли на стадион. Пора разбиваться на группы. Нам объяснили нашу задачу: пробежать четыре круга что есть силы и ни разу не останавливаться. Второе, не менее важное задание – запомнить время, за которое нам это удалось и потом подойти к сержанту и удостовериться, что он записал его правильно. Все просто и понятно. На старт! Внимание! Марш! Побежали. К моему удивлению я обнаружил себя в лидирующей тройке. На втором круге мы уже начали обгонять отстающих. Надо было пробежать одну милю. Всех, кто сделал это быстрее, чем за 8 минут, определили в группу А.

 

 

 

Глава 16

Вообще-то, это мне просто показалось, что первый день закончился. Потому что не успел я закрыть глаза, как сразу услышал: Поооооооооодъём!!! Крик раздавался сразу отовсюду и я даже не понял, что произошло. Оказалось, что в бараке всюду были поставлены громкоговорители и дрил нас будил, не выходя из своего кабинета. Тогда у нас еще пошли слухи, что везде, чуть ли не в каждом шкафу, стоят видеокамеры, но в последствии они не подтвердились – немножко личной жизни у нас все-таки оставалось. В Техасе у нас были дежурные, которые потихоньку всех будили, так что такое обращение к моей персоне меня покоробило, но все эти мысли приходили в голову, пока я одевался. Опять же, по привычке, начал натягивать спортивную форму, чтобы бежать на зарядку. Вокруг одевались кто во что горазд. Пришел сержант. Увидев такое безобразие, начал ходить между кроватями и что-то орать на своем сержантском языке. Я уже, помоему, писал, что это работа у них такая и в принципе им не позавидуешь, потому что школа подгоовки для таких издевательств еще хуже нашей школы и через нее тоже не все проходят. Мне кажется, что они учатся выкрикивать просто набор слов, главное, чтобы звучало страшно. Я когда-то читал историю об одном воре, которому удавалось избегать заключение потому, что на суде его всегда признавали невменяемым. Есть болезнь, при которой человек очень быстро и беспорядочно произносит слова. Считается, что симулировать такое невозможно, но он каким-то образом натренировал себя и докторам не к чему было прицепиться. Он сидел на стуле и часами выдавал слова никак не связанные между собой. Дрил-сержанты еще одно подтверждение тому, что симулировать можно что угодно, было бы желание и практика. Из всего я только разобрал, что одевать надо камуфляж, что зарядки у нас пока не будет. Ну, не будет, и слава богу. Значит идем завтракать. А что еще может солдат делать рано утром?

Оделись мы все довольно быстро и побежали на построение. Опаздывающих подгоняли криками. Опоздавших заставили встать вне строя и все застыли в напряжении, ожидая дальнейшего развития событий. Начало не обещало ничего хорошего. Нам прочитали лекцию о том, что мы – солдаты лучшей в мире армии и должны вести себя соответственно, а опаздывают только разлагающие элементы, которые за это поплатятся. После десяти минут лекции лучших в мире солдат повели завтракать – а как же иначе? Не видел, что делали с оставшимися, но в строю они появились минут через пятнадцать, мокрые и задыхающиеся. Это послужило хорошим уроком для всех и в последующем опозданий практически не было, скорее наоборот – если не считать утреннего построения, на все остальные приходили заранее.

Тот день мы провели в основном в классах. Нам читали лекции на разные темы, в основном, про поведение. Полдня мы прослушали про сексуальные домогательства и про то, как это наказывается. Вообще эта тема очень популярна не только в армии, но и по всей Америке. Было сказано уже столько, что не хочется повторяться. Но была и интересная «беседа», в которой мы даже могли принимать участие, а не просто безучастно сидеть, стараясь не закрывать слипающиеся глаза. Тема – стереотипы. Тут уж я выяснил много нового и интересного. Сначала сержант рассказывал нам, что в человеческом обществе стереотипы играют очень важную роль, хотя в основном они несправедливы. В основном это касалось рассовых и национальных предрассудков. Потом он предложил нам поделиться своим мнением и рассказать о наших стереотипах. Жалко, что я не записывал, а многое уже забыл.

.......................................

Там же я в первый раз услышал про Колорадо. Оказывается, колородчане воняют. С чем это связано, я не знаю до сих пор.

В конце я набрался храбрости и задал вопрос, мучавший меня с самого начала лекции: как американцы представляют русских. Вы, наверно, уже догадываетесь, что первым прозвучало алкоголики. Так оно и есть. Русские пьют, пьют, пьют. В одной из серий популярных «Симпсонов» полицейский остановил одного из героев и предложил ему пройти тест на алкоголь. Процедура обычная – дуешь в трубку и прибор определяет уровень опьянения. Шкала начиналась с трезвого, а продолжнение было примерно такое: в норме, домой доедет, не доедет, очень пьян, Борис Ельцин. Смешно? Смешно и грустно, но факт остается фактом и мы – нация алкоголиков в глазах остального мира. Хотя это и не справедливо. У шотландцев, например, существует слово, описывающее чесотку верхней губы перед четвертой рюмкой. Потом пошли Сибирь, Горбачев, перестройка, короче, стандартный набор. Но звучали и такие: у русских женщин на груди растут волосы, которые они не бреют, зато на ногах волос нет.

 

День длился очень долго. В последствии нам устраивали такие «разгрузочные» дни. Это была мука, потому что сидя гораздо сложнее не заснуть, чем занимаясь чем-угодно на улице. Очень хочется закрыть глаза хоть на минутку, наступает момент, когда они закрываются и окружающий мир перестает существовать. Обычно это длится не более тридцати секунд и блаженный сон прерывает рык сержанта: рядовой! Подъем! Не хочешь сидя слушать, будешь слушать лежа! И ты встаешь и плетешься в конец класса отжиматься. А потом остаток лекции стоишь у стены и думаешь: какой же я был глупый! Ну неужели было так тяжело сидеть и слушать этого интересного лектора. И завидуешь всем остальным. Надо сказать, что встать можно было и самому. Если чувтвовал, что момент отключения наступает, а отжиматься не хочется, вставал и сам отходил к стене. Был у нас паренек, который спал с открытыми глазами. Я так и не знаю, как ему это удавалось, но спал он везде и всегда. Раскрылось это на одной из лекций месяца два спустя. Повидимому он заснул слишком крепко, потому что уставился на лектора и сидел не двигаясь и не моргая минут сорок. Потихоньку сержанта начали одолевать сомнения, жив ли он еще. И промелькнула догадка. Не прекращая разговаривать он спустился с подиума и направился к нашему герою. По классу уже пошли смешки. Сержант подошел, замолчал, тот даже не шелохнулся. Не отреагировал он и на махание руками перед его глазами. Мы уже смеялись от души. Даже сержант начал улыбаться. Но работа есть работа. Он подошел к нему сзади, нагнулся к уху, прокашлялся и как заорет: Встать! Бедный солдатик не встал, он упал со стула. Со стороны это выглядело, как если бы его сдуло ветром. Сидел, сидел и вдруг пропал. Вскочил и начал хлопать глазами, ничего не понимая. Повидимому, ему снился чудесный сон, потому что выглядел он крайне растерянно и комично. Но за все хорошее надо платить. Его вывели на улицу и часа полтора мы могли слышать: отжиматься, приседать, бег на месте. А Вы попробуйте в течение десяти минут в сумашедшем темпе этим позаниматься. Вот-вот. Так что мы сидели и завидовали сами себе. Я думаю, что после этого у паренька и ночью были проблемы со сном.

Короче, первый день закончился. Вечером на построении нам объявили, что завтра утром нам предстоит зарядка и определение групп для бега. И с тем отпустили спать.

 

 

 

Глава 17

Вскоре жизнь начала входить в колею. Напряжение прошло и мы стали привыкать. Мне кажется, что большинство новых рекрутов отсеялось именно в первые две недели. Они ушли незаметно и никто даже не знал, почему. Потом выяснилось, что в основном по состоянию здоровья, но так ли это на самом деле, я не знаю. За все остальное время только два человека закончили службу, так ее и не начав. Один сбежал за две недели до окончания. Я до сих пор задаю себе вопрос, почему он это сделал. Хороший паренек был, на стрельбище заработал эксперта. Он был в параллельном взводе, так что у меня не было возможности с ним познакомиться и я могу только предполагать, что он выдохся. Его нашли через четыря дня – он вернулся домой и его отец позвонил в Алабаму, сказать, что сын жив и все в порядке. Окончания этой истории не знаю.

А вот со вторым знаком был довольно хорошо. Можно сказать, что я стал его единственным другом и чуть не плакал, когда его выгнали. А его выгнали тоже незадолго до последнего парада. Джерри. У него была очень печальная история. Отец был офицером высого ранга в airforce, а мать – домохозяйка. Когда он был еще совсем маленький, они развелись и она вышла замуж за дальнобойщика. Отношения между отчимом и пасынком не сложились настолько плохо, что в 12 лет он убежал из дома и до семнадцати жил на улице. Никогда не рассказывал, как он провел эти пять лет, а я не спрашивал. В семнадцать он решил, что хватит шастать по подворотням и пошел к армейскому рекрутору. В школу он не ходил, но наш дрил-сержант позже сказал, что экзамены он сдал с одним из лучших результатов в стране. В Америке не обязательно посещать школу, но если хочешь получить диплом, надо сдать экзамен. Джерри действительно очень сильно выделялся из толпы. Когда я ему сказал, что родился во Львове, он поинтересовался, не Лемберг ли это, который в 39-ом году стал советским после раздела Польши. У меня впечатление, что пять лет он провел в библиотеках. С ним у меня связан интересный случай. Я уже упоминал о дне, когда нам рассказывали о стереотипах. Джерри родился в Колорадо Спрингс и, конечно, спросил, что думают о людях из Колорадо. Сержант-преподаватель ответил: “They stink” (Они воняют) и перешел к следующему вопросу. Такой обиды в глазах я не видел ни до ни после. Позже он подошел ко мне и чуть не плача сказал, что все это ложь и в его родном штате живут самые замечательные люди. Через несколько месяцев я в этом и сам убедился. Джерри был ужасно независимым. Он хуже всех переносил крики и воспринимал их персонально. Мои объяснения, что это их работа и им абсолютно до лампочки, на кого орать, не помогли. Он огрызался постоянно, по поводу и без. За это его невзлюбили. Причем не только сержанты, но и солдаты. Его сторонились и избегали. Однажды, я не знаю что произошло, Джерри пошел «бить» сержанта. Он зашел в комнату и объявил, что ему все это осточертело и он идет мстить, а именно, бить сержанта. Даже пригласил с собой желающих. Понятно, что никто его не поддержал. Я его догнал уже в дверях и пытался остановить, но он меня даже не слушал. Он ушел и больше я его не видел. Он все-таки добрался до сержанта и затеял драку. Его выгнали. Но это было уже гораздо позже, как я  уже упоминал.

 

Пытаюсь вспомнить все по порядку, но вряд ли мне это удастся. Так что буду описывать события не в хронологическом порядке.

 

Что должен уметь боец? Основная задача – защита государства от внешних врагов. Поэтому, независимо от специальности, первые восемь недель у всех одинаковые. Нас учат убивать и выживать в тяжелых условиях. Вряд ли их (условия) можно сравнить с военными, но армия старается. Правда, помоему личному мнению, ей это плохо удается. Разговаривая с людьми, которые прошли через курс молодого бойца 10, 20, 30 и более лет назад, приходишь к выводу, что современный солдат уже не готов ко всем тяготам полевой жизни. Исключение могут составлять только пехотинцы. Остальным стало гораздо легче. Недавно слышал, что в некоторых местах курсанты живут в комнатах на двоих, прямо как в гостинице. Я, конечно, понимаю, что средний уровень жизни растет, но не до такой же степени. Лет десять назад я бы никогда не подумал, что напишу такие слова, но вот они, черным по белому: Армия есть армия и не надо превращать ее в детский сад. Скоро сержанты вместо тренировок будут завтраки в постель приносить. То, что служба меняется, я понял, когда нас повели на полосу с препятствиями. Там было много интересного и мы все были ужасно возбуждены: не каждый день приходится преодолевать рвы с водой, лазить через заборы, забираться на 4-ех этажные здания, подниматься по канату на большую высоту... Все как в кино или в рекламном ролике: Be all you can be! Этим наш поход и ограничился. Нам все показали, ага. Только испытать себе по полной програме не удалось. Мы полазили по горизонтальной лестнице, пробежали по бревну, проползли под колючей проволокой и... все. Мне было стыдно за себя и за мою армию.

 

Зато нас приводили в прекрасную физическую форму. Я сужу по себе и по другим и честно могу сказать, что в смысле здоровья армия повлияла на меня наилучшим образом. Помню, за пару недель до моего отъезда, мы поспорили с моим тестем, кто отожмется больше раз. Не на время, а просто. Ему за 50 и он отжался, если не ошибаюсь, 25 раз. Я с трудом выжал 30, но честно говоря, что это были за отжимания? Последние десять – только подобие, руки уже не сгибались, а попа провисала. Про пресс я и не говорю, раз 30 может быть. Бег? Попробуйте пробежать три с половиной километра, если вы никогда не бегали и курите пачку-полторы в день. Через несколько месяцев я отжимался 79 раз за две минуты, пресс качал 84 раза за такое же количество времени, а бег стал моей гордостью. На последнем тесте в Алабаме я пробежал две мили за 13:09. Кстати, там при мне ходили легенды о русском пареньке, которые проходил курс примерно за год до меня. Тот бегал две мили с олимпийским результатом – 8:50. Кто он и где сейчас находится, я не знаю, но помнить про него буду еще долго. Однажды утром у нас появился дедушка. Не в смысле советской армии, но в смысле возраста. Мы готовились идти на зарядку, когда из офиса вышел такой себе старичок, иначе его и не назовешь. Но с телом юного атлета. Оказалось, что это наш новый первый сержант. Он спросил дрилла, можно ли ему возглавить первую беговую группу и, конечно, получил добро. Мог бы и не спрашивать, но этикет вынуждал. Размявшись, мы побежали. К тому времени я уже считал себя достаточно хорошим бегуном, по крайней мере бег не вызывал у меня никаких сложностей, я его полюбил и получал удовольствие. Дошел до того, что даже стал останавливаться и отжиматься, а потом догонять своих ребят. Скажу вам, что так, как в то утро, я не бегал ни до, ни после. «Дедушка» оказался каким-то армейским чемпионом по бегу на длинные дистанции. Молодые, здоровые мужики, которые бегали каждый день, сдыхать начали уже через 10 минут. Первый бежал впереди всех, иногда оббегая взвод и подбадривая нас. Кричал, что сделает из нас лучших бегунов страны, но мне в это почему-то не верилось. Держался до последнего. Да, надо упомянуть, что он сразу объявил, что бегает быстро и чтобы мы не боялись, что сойдем с дистанции: никаких санкций за это не последует. Вот наши ряды потихоньку и рядели. Вернее, рядели очень быстро. Закончилось все тем, что нас осталось трое – первый, еще один паренек и я, чем до сих пор горжусь. С этим пареньком мы остановились одновременно, а наш начальник побежал дальше и исчез за поворотом. Причем, он даже не вспотел. Хочется еще описать, где мы бегали. Если не думать о 100-градусной жаре и 100-градусной влажности в 4 часа утра, а только смотреть по сторонам, то Алабама – красивейшее место. Я не помню ничего подобного ни в России ни на Украине. К моему удивлению, там оказалось много хвойных деревьев. Среди густого-густого, зеленого-зеленого леса идет великолепная дорога, как с рекламной картинки. Вокруг благодать. Утром вовсю заливаются птицы. Смотреть по сторонам – одно удовольствие. На душе становится очень спокойно и умиротворенно. Странные слова для армии, не правда ли? Но именно так я и чувствовал. Время как-будто остановилось. Только ты и лес. Даже окружающие тебя товарищи начинают дышать тише, боясь нарушить это утреннее состояние природы. Именно тогда я и полюбил бегать и, если есть возможность, всегда ей полюзуюсь. До сих пор мечтаю пробежать марафон, не на время, но для себя, чтобы сказать: я пробежал Марафон! Однажды был к этому очень близок. Два года назад, летом, наал серьезно бегать и в одно воскресенье пробежал 15 миль. Это, конечно, не марафон, но если бы я не заболел, то может быть...

Да, так начал я со здоровья. На первом медицинском осмотре я весил 62 кило. Для моего не такого уж и высокого роста (180) это все равно очень мало. У меня сохранилась фотография с пляжа в 96-ом году – кожа да кости. Через полгода я весил 80. Правда, надо учесть, что и курить я тогда бросил. Вернее, меня бросили. Практически все, кого я знаю, довольно серьезно подправили здоровье, если были проблемы. Худые толстели, толстые, наоборот, худели. В армии, как и на почте, практически нет толстых людей. Если они появляются, то от них избавляются. Дело в том, что раз в год, кроме теста по физкультуре, проводится тест на количество жира. Сантиметром измеряется живот и если размер его выше, чем в таблице, человеку дается год, чтобы это положение исправить. Если год проходит безрезультатно, солдат очень быстро становится цивильным человеком. К сожалению, это не очень справедливо и нужно разбираться индивидуально, чем никто не занимается. Я знаю по крайней мере два случая, когда вот так избавлялись от людей. Обы были прекрасные специалисты своего дела и оба любили армию, по крайней мере, сами бы не ушли. Тесты по физкультуре они, хотя и с трудом, но всегда сдавали. Их подвело брюхо. Ушли в один день. Да, это произошло уже не в школе, но на службе, в Колорадо, о чем я еще расскажу.

 

 

 

 

Глава 18

 

Одним из главных умений любого солдата является умение точно стрелять. Это справедливо для любой армии со времен появления огнестрельного оружия. До этого, по-видимому, надо было метко бросать копья или поражать цель из лука. Главное, вывести противника из боя. С появлением современных видов оружие и модернизацией старых, это становится все легче и легче. Мне так и не понятно, для чего нас учили этому искусству. А то, что это искусство, можете не сомневаться. Я знаю человека, которые пробивает три дырки в 25-цетовой монете с расстояния в 800 метров. Конечно, винтовка у него с оптическим прицелом и он профессиональный снайпер, но поверьте мне на слово, для этого недостаточно быть профессионалом.

Несколько недель нам не давали в руки оружие. Вернее, давали бутафорские М-16А с бутафорскими же штык-ножами и целый день гоняли по полю, отрабатывая навыки закалывания противника прямым ударом или ударом наискось, типа харакири, только недобровольного. Это упражнение мы делали в полном обмундировании и в защитных касках. Эти каски – отдельный разговор, им можно посвятить целую книгу. Одно из самых неприятных воспоминаний – каска на голове. К тому же выбрали очень неудачное место – песочное поле. Мало того, что ужасно жарко и пот заливает глаза, так еще и песок на зубах и на теле, царапает, жжет и является причиной всяческих неудобств.

Я уже не помню, в каком порядке шли следующие события, но, вроде так. Однажды утром, после завтрака, нас посадили на скамейки и объявили, что сейчас перед нами будет выступать местная алабамская достопримечательность, а именно, ветеран всяческих войн, включая Корею и Вьетнам, снайпер-одиночка, бла-бла-бла, лауреат и победитель, награжденный ... И будет рассказывать нам о том, как надо держать винтовку и что с ней делать. Дяденька опаздывал, поэтому наш сержант взял слово и сказал, что стрелять, при всей видимой легкости, довольно-таки сложно. И добавил, что если кто не настреляет, сколько надо, будет проходить курс снова, с первого дня. Это нас, конечно, немного расстроило, тем более, что в нашем взводе были два примера такой неудачной стрельбы. Первый, Рамирез, поганейший, скажу я вам, пример человекообразного. Из какой-то центрально-американской страны. Ленивее человека я не видел ни до, ни после. И очень наглый, просто чемпион наглости. Его не любили все. На одной проверке, на которую он не явился, сержант выбросил в окно, со второго этажа, все еге вещи, включая кровать. Заносить это обратно пришлось ему самому. Фото прилагается. А второй паренек тоже сильно отличался, но совсем наоборот. Знаете, бывают такие ботаники, но довольно глупые. Т.е. выглядит человек как отличник, но это только внешне. Вид у него был презабавный. Маленький, худенький, в огромных, на пол-лица, очках в роговой оправе. Ни с кем не общался, но всегда с собой носил блокнот и ручку и рисовал. Мне один раз привелось увидеть его рисунки. Это второй Босх. Мрачнее сложно себе представить. Расчлененные, распятые, повешенные, безголовые, люди, оборотни, черти. Пожары, наводнения, землетрясения, войны... Вот такие веселые рисунки он рисовал. Зачем он пошел в армию, я так и не понял. Но надо отдать ему дань уважения: он старался и никогда не ныл, хотя слезы из его грустных-грустных глаз шли постоянно. Он так и не стал солдатом, хотя с нами и отстрелялся, причем довольно хорошо. Но не сдал последний тест по физкультуре.

Наконец пришел наш герой и началась лекция. Если бы я встретил его на улице, никогда бы не подумал, что он прошел через Вьетнам, причем не просто солдатом, но снайпером. Выглядел он, скорее, интеллигентом, чем бойцом. Если вы ожидаете интересных историй от ветерана, то смею вас разочаровать: он объяснял исключительно технические детали стрельбы и основной упор делал на дыхание и нажатие курка. После пяти минут постоянных повторений стало скучно. Все с нетерпением ожидали окончания болтовни, потому что после нее был обед, а потом мы должны были впервые взять в руки М-16.

После еды нас повели за оружием. Первый раз пришлось очень долго отстоять в очереди. Сначала первый взвод, потом второй. Комнаты, в которых находится оружие, боеприпасы, приборы ночного видения (предмет для отдельного разговора и им я еще уделю пару страниц) и другое, называются arms room. Обычно это клетка (в буквальном смысле) с огромным амбарным замком на дверях и целым рядом сигнализаций. Подошел к окошку, назвался и получил свою винтовку. Они все пронумерованы и за мной закрепили номер 67. Интересно, что пришлось отвечать, правша я или левша. Смысл этого вопроса мне непонятен до сих пор, потому что я никогда не видел винтовку для левшей.

До этого дня я видел только пистолет ТТ, который мне показывал мой дядя, когда я был маленьким. Не считая целой кучи деревянных, пластмассовых и алюминиевых автоматов, пистолетов, пулеметов и луков, оружие я в руках не держал. В школе я объявил, что я пацифист и к автомату Калашникова не подходил. Видел, как их собирали-разбирали и зубрили названия запчастей. Всегда был равнодушен к любому виду огнестрельного оружия. К холодному у меня был больший интерес, связанный с игрой в ножички, метанием ножей в деревья и заборы, и изготовлением кастетов из аккумуляторного олова.

Получил свою 67-ую винтовку и пошел обратно в строй ждать остальных. Наверно, везде и всегда сразу найдутся специалисты по стрельбе, которые начнут учить уму-разуму таких, как я. Я и не подозревал, что у меня во зводе представлены охотники в таких количествах. Были представлены охотники на птиц, на оленей, на кабанов и даже один, который охотился на акул (недавно читал, что охота на акул стоит около 20,000 долларов). И сразу начались многочисленные советы со всех сторон на всевозможных акцентах (в Америке десятки разнообразных акцентов, самыми известными из которых являются южный и нью-йоркский). И конечно, сразу начались разногласия по всем вопросам. Одни утверждали, что нажимать на курок надо на выдохе с задержкой дыхания, другие – на вдохе, опять же, с задержкой. До драки дело не дошло, но у меня в голове все перемешалось и хотелось самому все проверить. Полчаса спустя нас рассадили на плацдарме, выдали пакеты для чистки оружия и мы принялись за дело. Впечатление было такое, что мы получили ружья, которым минимум лет десять, из которых стреляли каждый день и ни разу не чистили. В пакетах были металлические трубки, щетки, тряпочки, баночки с маслом. Нам предстояло разбирать ружья и приводить детали в благопристойный вид. Занятие совсем неинтересное и очень скурпулезное. Все сразу разбились на группы по интересам и плацдарм превратился в избу-читальню, где обсуждались всевозможные вопросы и проблемы. Самыми популярными темами всегда были аспекты будущей службы. Из потока информации, в основном не имеющей под собой никаких оснований, очень трудно было отличить правду от выдумки. Так, например, прошел слух, что большинство из нас отправится в форт Драм на севере Нью Йорка. И тут же нашлись те, кто знал про этот форт абсолютно все. Они сразу становились центром всеобщего внимания и старались в нем оставаться. Оказалось, что попасть туда одно сплошное наказание, поскольку именно оттуда в случае конфликта солдаты уезжают первыми. И в смысле погоды нет места хуже из-за холода и снега, что в целом справедливо.

Чистка могла легко занять целый день, что меня, да и многих других, вполне устраивало. Это как по Козьме Пруткову: Ногти даны человеку для постоянного и легкого занятия. Нас никто не трогал, можно было посидеть в тишине и особо не напрягаться. Вначале все стремились закончить свою винтовку первым и получить добро от сержанта, но очень быстро сообразили, что чем быстрее закончат, тем быстрее получат новое, и наверняка более утомительное, задание. К тому же первых проверяли по всей строгости, а к последним относились снисходительней.

На следующий день нам предстояло впервые попасть на стрельбище. Настоящее стрельбище. Нам объяснили, что стрелять мы будем по падающим мишеням, которые стоят на 25, 50, 100, 150, 200, 250 и 300 метров. У нас будет по два магазина по 20 патронов в каждом и 40 мишеней. Для успешной сдачи стрельбы надо сбить 23 мишени. Если удастся подстрелить 30 врагов, то получаешь медальку и звание меткого стрелка. 36 и больше – снайпера и медальку побольше. Было начало апреля и в Алабаме днем уже было довольно тепло, если не сказать жарко. Даже в 4 часа утра на улице в шортах и майке было не холодно. В день Х у нас не было зарядки, вместо нее мы позавтракали, получили пакеты с едой и дружным строем направились за своими винтовками. К семи часам мы были готовы к посадке в автобусы, которые должны были отвести нас на стрельбище. Вот, написал все это и только сейчас вспомнил, что в первый раз мы стреляли не по падающим мишеням, но по огромным бумажным листам, на которых были нарисованы вражеские солдаты разных размеров. Но даже до этого нам предстояло пристрелять винтовки. Честно говоря, это мне нравилось больше всего: не сама стрельба, но пристрелка. Для тех, кто не очень разбирается в этих делах, поясню: у всех винтовок есть мушка и прицел, которые вместе с глазом должны находится на одной прямой. Поскольку изменить положение глаза на лице довольно-таки затруднительно, меняют высоту мушки и прицела. Опуская технические подробности (замечу только, что делается это при помощи обыкновенного гвоздя), замечу, что теоретически это довольно легко. Но на практике, пристрелка 50 ружей может, и часто занимает, целый день. В итоге на мишени должно находится три группы по три дырки, котрые находятся на расстоянии не больше сантиметра друг от друга. 20 мишеней, 40 солдат. У каждого стреляющего есть напарник, которые подает магазины по три патрона в каждом и выступает в роли помощника. Все это сделано в целях безопасности. Я уже писал, что в американской армии колоссальное внимание уделяется сохранению жизни солдат. Как известно, во время войны в Персидском заливе бОльшая часть смертей произошла именно из-за несчастных случаев, а не по вине иракцев. Происходят трагедии и на стрельбищах.

Именно поэтому стреляют по двое, один из которых следит за тем, чтобы с его товарищем ничего не случилось. Итак, мы улеглись, взяли в руки винтовки и приготовились поражать мишени. Все были уверены в своих силах и метком глазе, но по старой традиции, получив в руки магазин, стучали им три раза по каске. Раздалась команда: “Fire” и сразу раздались выстрелы и воздух наполнился запахом пороха. Я спокойно расстрелял свой маленький запас патронов и расслабился. Постепенно выстрелы прекратились и я собрался вставать, но тут надо головой раздался рык сержанта, приказавший оставаться на месте. У кого-то заело затвор и с ним разбирались. Наконец, раздался последний выстрел, мы встали и пошли проверять свои мишени. К своему удивлению я обнаружил прямо в центре три маленькие дырочки на расстоянии в два-три миллиметра друг от друга. Мой напарник мне радостно сообщил, что это прекрасно и подошедший сержант подтвердил. У соседей дела обстояли похуже: дырки в бумаге были где угодно, но только не в мишени, причем очень далеко друг от друга. Не хочу себя хвалить, но мне хватило минимума – 9 патронов, чтобы сдать этот тест. Через несколько часов я об этом ужасно пожалел, потому что вместо стрельбы (которая мне сразу ужасно понравилась) мне приходилось помогать моим менее удачливым товарищам. Провели мы там целый день и отвлекались только на обед. В итоге практически все боль-мень отстрелялись

 

 

 

 

 

 

 

Глава 19

 

В воскресенье утром практически все ушли в церковь. В бараке остался я, да еще двое или трое бездельников. Пока никого не было, решил постираться. У нас было две прачечных по 5 машин в каждой – одна женская и одна мужская. На всех нас этого было маловато. Во избежание инцидентов, вернее, для уменьшения их количества, каждый взвод пользовался прачечной через день. Воскресенье оставалось свободным, кто первый, тот чистый. Я собрал все, что надо было, взял том Лермонтова и отправился стираться. Прачечная предствляет собой комнату, примерно 5 на 10 метров. Вдоль стен стоят стиральные и сушильные машины, а посередине – умывальники. За     бросил вещи и через 40 минут все постирано. А еще через 40 – сухо. Нельзя было стирать только спальные мешки, но запрет на это в основном игнорировался. Пока стирались мои вещи, я читал «Героя нашего времени». Удивительно, что человек мог так писать в 21 год. Недавно мы с Лалой обсуждали мудрость и пришли  к выводу, что мудрость и возраст никоим образом не связаны, причем в качестве аргумента я как раз и привел Лермонтова.

На вечернем построении нас предупредили, что подъем будет в 3 и на стрельбище мы должны быть в 7. день обещал быть очень длинным, потому что предстояла и ночная стрельба, и стрельба в полной химзащите. Как и обещали, в 3:01 все уже были на ногах, постели заправлялись и мы, побрившись/помывшись на скорую руку, бежали на завтрак. В столовой было непривычно тихо и пусто. Кроме заспанных поварих никого не было. Даже наши длил-сержанты окончательно не проснулись и не кричали, как обычно. В четыре мы стояли в очереди за оружием. Эта, обычно долгая процедура, в этот раз заняла еще больше времени. В итоге получилось, что автобус ждал нас, а не мы его, как обычно. И на стрельбище мы опоздали. Оказалось, что оно находилось довольно далеко и я даже успел вздремнуть в пути. Через час мы приехали в поле. В Алабаме я уже и забыл, что существуют поля. Везде густой лес, в котором проложены сети дорог. По крайней мере, в форте именно так. А тут – открытая местность. Стало даже как-то неудобно. Точнее, попали мы не в поле, а в поля. Каждое 300 метров в длину и метров 100 в ширину. Длина связана с тем, что самая дальняя мишень находится на расстоянии в 300 метров. И там 20 линий для стребы. Двадцать окопов, которые называются fox-holes. Причем тут лисы, я так и не понял, но связь какая-то должна быть. Окоп представляет собой забетонированую круглую яму, диаметром в метр. Стрелять надо было из двух позиций: лежа без упора и стоя в яме с упором. Стрельба проходит очень интересно, так что я уделю ей много внимания. Начнем с того, что мишени, по которым мы стреляли, до сих пор называются Иванами (Ivan). Конечно, это связано с периодом холодной войны, но и сейчас, 10 лет спустя, ничего не изменилось, хотя возможно, в ближайшем будущем, их будут называть, к примеру, Мухамедами или талибанами. А может, бин Ладенами? А ведь правда, американцы знают гораздо больше арабских имен, чем русских. Тем не менее, имя прижилось и мне пришлось расстреливать иванов. Мишень представляет собой кусок пластмассы зеленого цвета в форме солдата. Для пущей важности, на голове нарисована красная звезда. Эти мишени расположены через каждые 50 метров, кроме первой, 25-метровой. Так что их получается 7: 25, 50, 100... 300. Но я забежал немного вперед.

Автобусы остановились и мы высыпали на улицу. Вокруг было пусто, если не считать маленького домика у стрельбища и вышки, наподобие тех, которые можно увидеть в аэропортах, там же. Еще, немного в стороне стояли навесы и обычные лавки-лестницы. Нас построили, как обычно, перед навесами. Мы сняли рюкзаки, аккуратно их разложили и отправились на посиделки, то бишь, на лавки, слушать очередную лекцию о технике безопасности. Мне было бы очень интересно сравнить статистику несчастных случаев в разных армиях и количество подобных лекций. Итак, нам снова рассказали то, что мы слышали уже раз двадцать и оставили в покое. Затем, помоему, по алфавиту, группами по 20 человек, нас стали вызывать уже, собственно на стрельбу. В первую группу я не попал, так что пришлось спокойно ждать своей очереди. Сначала было интересно осмотреться вокруг, хотя вид был довольно унылый. Ужасно захотелось курить. Уже позже, черз полтора года, я опять был на стрельбище, но уже на другом положении. В кармане была пачка сигарет и можно было спокойно затянуться. Тогда я тоже вспоминал время, когда нельзя было иметь ни сигареты, ни спички и шутливая команда: «Smoke, if you got them» (Курите, если они у вас есть) воспринималась особенно больно и обидно: ведь можно курить, но нечего!

Вскоре мы увидели, как солдаты, по двое, расходятся по точкам: один стрелок, второй помощник. Вдоль линии ходили сержанты. В руках у них были картонки, черного цвета на одной стороне и белого на другой. Они проверяли готовность бейцов к стрельбе и давали знать башне, все ли в порядке. Когда все заняли позиции и приготовились, были подняты белые цвета и с башни раздалась команда: К бою! Спустя пару секунд вдруг, ниоткуда, появилось 20 зеленых фигур и раздалась стрельба. На каждую мишень дается 5 секунд. Тут надо объяснить, в чем это все заключается. Каждый стрелок получает два магазина по 20 патронов. Первый магазин на стрельбу лежа, второй – для окопа. Получается два захода по 20 мишеней. Они, мишени, поднимаются в любом порядке, но чем больше расстояние, тем реже там можно увидеть фигуры. Первая всегда поднималась на 25 метров. самая популярная, помоему, была стометровая мишень. Честно говоря, мы не должны были знать, где появится следующая мишень, но наши сержанты были заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей нормально отстрелялось, так что они выкрикивали метраж до мишеней. Было слышно: 100 метров! 250! 25!.. Это очень помогало, потому что мишени располагались не по прямой, а небольшим зигзагом, и эта дополнительная секунда давала возможность лучше сориентироваться. Для успешной сдачи надо поразить 23 мишени из 40. Для того, чтобы получить звание “sharpshooter” надо сбить 30, а для “expert” – 36. В двух последних случаях даются маленькие медальки, которые вешаются на парадную форму. В нашей компании только один получил эксперта и человек 15 – “меткого стрелка”. Не без лишней гордости скажу, что сам поразил 34 вражеских солдата. Правда, я последовал совету одного умного человека и даже не пытался стрелять по 300-метровым мишеням, экономил патроны. Теперь жалею, потому что в итоге в магазине у меня и остались эти три патрона, так что в итоге я обманул сам себя. Первая группа отстрелялась за два часа. Все это время мы сидели на лавках и каждый занимался своим делом.

Время шло очень и очень медленно и казалось, оставшиеся уже никогда не попадут на линию огня. Так что все ужасно обрадовались, когда со стрельбища в нашу сторону потянулась цепочка отстрелявшихся. Наша очередь! Мы выстроились в колонну и потопали за сержантом получать наши магазины. Каска на голове, противогаз на бедре, в руках винтовка, в ушах – затычки. Подошли к маленькому домику. На столе столбиками лежат магазины, которые мы и разбираем. И к мишеням. Поскольку проход на стрельбище находился как раз посередине, то мы расходились: один направо, второй налево. Я попал на самую дальнюю правую линию, так что у меня оказался только один сосед. Подошел к своему окопу и улегся рядом с ним, потому что сначала предстояло стрелять лежа, без упора. Рядом со мной лег мой помощник, который должен был следить за моей безопасностью. Когда все расположились, последовала команда взять магазины и зарядить винтовки: Lock and load! Замелькали белые цвета. Мы готовы. Раздался выкрик: 25 метров! И спустя секунду прямо впереди поднялась мишень. Я прицелился, выпустил воздух, задержал дыхание... легкое нажатие на курок и парень упал! Есть один! Вокруг раздавались такие громкие выстрелы, что даже уши заложило. Я успел посмотреть по сторонам. Кое-где мишени еще стояли, но в основном поле было чистое. 50! Снова к бою. Опять прицел, задержка дыхания, курок... Еще одного сразила моя пуля. 250 метров! Если раньше не было никаких сложностей попасть в мишень, то теперь пришлось целиться основательно. Две секунды, три, четыре. Спустил курок и в этот же момент краем глаза увидел, что и соседние мишени упали. Попал я или прозевал? Начал немножко волноваться, ведь все так легко шло. Надо расслабиться и успокоиться. Дальше было впечатление, что мишени появлялись гораздо быстрее, чем должны были. Я уже потерял им счет, как вдруг тишина. Ни выстрелов, ни криков. Мишени не появляются. Я собрался вставать, когда прямо над ухом услышал: лежать! А потом: У тебя все в порядке? –Да. Сержант пошел проверять моего соседа. Опять замелькали белые карточки, но в воздухе оставалась еще одна черная. Наконец и она перевернулась и нам была дана команда залазить в свои окопы. Залез. На земле, в окопе, лежало два ящика, на которые можно было встать или опереться. Взял два мешка с песком и начал их приспосабливать для удобной стрельбы. Да, с упором стрелять на порядок легче, чем без оного. Lock and load! Есть! Второй магазин на месте, затвор передернут, я готов. И снова в бой. Помоему, я поразил все мишени. Стрельба быстро прекратилась, но пришлось оставаться в окопе еще несколько минут. Ко мне подошел сержант и сказал: Отличная работа! Ужасно приятно, тем более, что они на похвалы все-таки очень скупы. Так, можно выбираться. Винтовку на плечо и назад к домику. Там уже целая очередь, потому что на выходе у нас проверяли винтовки, не остался ли там патрон. В ствол запихивается металлический стержень и если не раздается выстрел и сержанту не сносит полголовы, значит все в порядке. Из 20 человек 17 отстрелялось, а у троих что-то случилось с затворами и им пришлось просто наблюдать. Нас опять построили возле домика и сказали, что сейчас будут результаты. Через 10 минут из башни вышел еще один сержант, но уже не дрил, а просто служивый, с распечаткой наших результатов.

- Первая линия – 25, вторая – 24, третья 10... 20 – 34.

Это я! Ура! Сразу поднялось настроение и я стал гордо посматривать на других. Из моей группы только трое перевалило за 30. Что дальше? Обратно на лавки и ждать распоряжений. Навстерчу шла следующая группа. А нам можно пообедать, потому что уже перевалило за полдень и очень хотелось кушать. В рюкзаке лежала пачка MRE. Взял ее, винтовку и перебрался в тень. Под навесами стояли бидоны с холодной водой и соком. Вылил из фляги воду и заполнил ее соком. Открыл пакет и принялся с удовольствием наминать рис с мясом. Опять раздались выстрелы. Каждая следующая группа отстреливалась быстрее предыдущей. Не успел я доесть, как подошел сержант и сказал, что нам надо еще стрелять в противогазе. Для меня это было новостью, по всей видимости я просто не обратил на это внимания, когда об этом говорили. Было неприятной новостью, потому что я не вставил в свой противогаз специальные очки. Всем близоруким и дальнозорким, кроме двух пар обычных очков выдаются еще и маленькие, металлические очки, которые вставляются внутрь противогаза. А какой из меня стрелок без очков? -8 один глаз, а второй и того хуже. Но делать нечего, решил пойти и попробовать. Стрельбе на зараженной территории уделяется мало внимания. Надо было сбить четыре мишени из 10, причем все они были на расстоянии 25 метров. действо происходило на соседнем стрельбище, куда можно было дойти пешком за пять минут. там еще никого не было. Я подошел к сержанту и представился:

-Рядовой Музыченко прибыл на позицию для поражения мишень в противогазе.

-Какой-какой рядовой? Обычная история. Этот еще не сталкивался с такими непроизносимымы фамилиями.

–Рядовой Му-зы-чен-ко, оттарабанил я.

-Ну что ж, рядовой как тебя там, натягивай маску и вперед, вот это твоя мишень и есть. Знаешь, как стрелять?

-Конечно, говорю я, хотя не имею ни малейшего понятия.

Маска на голове, дышится легко, можно приступать. Стрелять надо лежа, но тут есть два мешка, которые можно использовать. Улегся, кое-как приспособился. Мишень стоит, я лежу. Начал приспосабливать винтовку. И так не удобно, и сяк неудобно. Кое-как наловчился, правда тут же затекла шея. Но жить можно. Теперь надо найти мишень. Начал оглядывать территорию, ничего не видно. Но ведь она только что была здесь! Оторвал голову от приклада, точно, вот она, родимая, прямо передо мной. Приспособился по новой, нашел ее в прицел. Сержант мой говорит: как будешь готов, дай знак. Я ему тут же показал большой палец, мол, все в порядке, боец готов. Он что-то крикнул и моя мишень тут же исчезла. Исчезла для того, чтобы снова появиться через 5 секунд. Бум! Стоит. Черт, я ж ее практически не вижу. Еще раз: бум! Стоит! Упала, но не от моего выстрела. Опять вскочила. Успокоиться. Задержать дыхание. Курок. Ба-бах! Нет мишени! Я ее нащупал, теперь она от меня никуда не денется, главное не двигать винтовку. Следующую мишень я поразил точно так же, т.е. наугад. Дальше можно было стрелять с закрытыми глазами, потому что все равно уже поздно было целиться. Ужасно неудобное положение, тело болит, шея ноет. Но стреляю и стреляю. Мишень опять поднялась, я нажимаю на курок: клик, все, больше нет патронов. Но и мишеней больше нет. Поразил 7 из десяти. Теперь можно снять противогаз и спокойно вздохнуть. Какая благодать! можно возвращаться обратно на лавки. А на встречу уже идут очердные стрелки. На лавках никого нет, все где-то чем-то заняты или стреляют. Три часа дня. Вскоре отстрелялась последняя группа, и к рубежу потянулись все те, у кого заклинило затвор или кто поразил недостаточное количество врагов. Таких набралось около 20. Остальные были предоставлены сами себе до темноты. Нам предстояла еще ночная стрельба, о которой у меня остались смутные воспоминания. Жара не спадала и ужасно болела голова. От каски и постоянного шума. К тому же вся спина была в песке и ужасно чесалась. Но делать нечего, надо ждать. Хорошо, что на лавках можно снять каску и вытянуть ноги. Я развязал сапоги и задремал.

Когда стемнело, нас опять построили и сказали, что то, как быстро мы вернемся в бараки, зависит от нас. Чем быстрее мы отстреляем, тем лучше. Опять первые двадцать ушли. А мы остались в строю, наблюдать. Было совсем темно, хотя все небо было усыпано звездами. На поле вдруг зажглись маленькие лампочки и раздались выстрелы. К голове каждой мишени была прикреплена маленькая светящаяся палочка. Вот в нее и надо было целиться. Я даже не уверен, попал ли хоть в одну мишень, но эта стрельба была только ознакомительной, она не засчитывалась.

Мы закончили около 11 часов. Нас уже ждали автобусы, чтобы вести обратно. Уставшие, но довольные, погрузились и поехали в бараки. Душ и в постель. Зарядки завтра не будет и можно будет поспать на час дольше.

 

 

 

Глава 20

После газовой камеры у нас осталось только одно серьезное испытание. Чтобы подвести итог двух-месячных тренировок, нам надо было пройти через “Field Training Exercise” или «Полевые учения» по-русски. Три дня нам предстояло прожить в палатках в лесу. Я даже точную дату помню: с 30-го апреля по 2-ое мая. Потому что мой очередной день рождения пришёлся как раз на эти дни. И день моего напарника. Это мне, кстати, напомнило о вражде. В нашем взводе было два человека, которые открыто друг друга ненавидели, причем какой-то действительно звериной ненавистью, если таковая существует. Если бы у них была возможность убить друг друга, они бы убили. Так вот, дни рождений у них приходились на один день и даже на один год: 2 мая 1978 года.

В день отправления у нас не было зарядки. Вместо этого мы начали собираться в лес. Нам заранее выдали список необходимых вещей, в который входили запасное белье, предметы личной гигиены и т.п. Основную часть составляли необходимые для успешных учений вещи, типа сапёрной лопатки, палатки, противогаза, два комплекта формы, две пары сапог, каска, винтовка, спальник, резиновый коврик. Это все надо было упаковать в один рюкзак. С этим особых проблем не было, хотя раньше я бы уверенно сказал, что такое количество вещей в один небольшой рюкзак упаковать абсолютно невозможно. И вы бы со мной согласились, если не служили в армии. Тем не менее, вещи были быстро уложены и сразу после обеда мы должны были отправиться к месту проведения учений.

К сожалению, добираться нам туда предстояло не как обычно, на автобусах, а своим ходом. Десять миль, шестнадцать километров. Идти пришлось по военному. Встали в две колонны по обеим сторонам дороги на расстоянии метров в десять друг за другом, и зашагали. Приятно идти по весеннему лесу. Для меня это всегда было удовольствием, так что не могу жаловаться. Никто не кричит, лишь изредка подбадривают друг друга. Поэтому можно отвлечься, смотреть по сторонам и думать о своем, о хорошем. Кажется, так бы и шел, куда глаза глядят. Вот только сигаретку бы еще... Но сигареты не было и пришлось просто смотреть по сторонам. Хочу упомянуть, что в Алабаме я ни разу не видел диких животных. Тогда это меня и не беспокоило, а сейчас удивляет. Практически везде в Америке диких животных можно иногда увидеть даже на улицах городов. Причем я не имею ввиду оленей, которые, кажется уже давно стали ручными. Интересно, с чем это связано?

Итак, мы шли вперед и вперед и было невозможно определисть, сколько километров мы уже отшагали. Приключений никаких не было, кроме того, что часа через полтора-два многие начали отставать и я незаметно для себя из последних рядов перебрался в первые. После нескольких часов небыстрой ходьбы мы пришли на место. Местом оказался лес.

Первым делом надо было поставить штабную палатку. В большом мешке лежит большой брезентовый тент, который ставится на металлические столбы и растягивается веревками, привязанными к вбитым в землю колышкам. Получается довольно большая комната, в которой уютно расставляются стулья, столы, печка (зимой) и несолько раскладушек для дежурных. Увенчивается это сооружение огромная маскировочная сетка, которую надо собирать из небольших кусков. Когда над таким «сторительством» работает много человек, оно продвигается довольно быстро и весело. Особенно, когда дело происходит на мягкой почве. Через несколько лет мне и моему напарнику пришлось вдвоём маскировать грузовик в пустыне. Раньше пустыня в моём представлении была чем-то, состоящим из чистого белого или жёлтого песка, по которому медленно передвигаются караваны верблюдов. Но оказывается, пустыня – это место, в котором просто ничего не растёт, а почва может быть какая угодно. В тот раз дело происходило в пустыне Мохавэ, которая находится рядом со знаменитой долиной Смерти в Калифорнии, на полпути между Лос Анжелесом и Лас Вегасом. Там тоже ничего не растёт, но и песка там нет, а сквозь почву и буровой установкой тяжело пробиться, не то что колышек вбить. Мы провозились часа полтора, перегнув пару десятков колышек, но успеха так и не добились. Тогда нам был дан приказ выкопать окоп и нести в нем дежурство, но это уже отдельная история.

Работа спорилась и к ужину все нужные «заведения» были поставлены и замаскированы, связь налажена  Все очень проголодались и криками и гиканьем встретили грузовичок с едой. Тут время познакомиться с еще однив видом армейской еды, который на мой взгляд, самый отвратительный. Но степень отвращения зависит от степени голода, так что в тот раз я наминал так, что за щеками трещало. Называется это произведение поварского искусства T-Ration, «Рацион типа Т».  Слышал, что есть ещё «Рацион типа Б», но никогда его не видел и не пробовал. Тип Т находится в металлических плоских прямоугольних коробках. Такая коробка опускается в кипяток на несколько минут и затем открывается. К сервировке может быть готово все, что угодно. От вермишели в томатном соусе или риса с тушёнкой до вишнёвого пирога. Вот только вкус где-то по дороге к солдату теряется. В общем, я, как разбалованный солдат, с этой едой не дружил и предпочитал ей свой пакет MRE. Тем не менее, иногда не было другого выхода и приходилось есть то, что было под рукой. Да, походную кухню мы тоже организовали, но в отличие от настоящей, в ней не готовили, а только раздавали. Пока я гадал, что и как, раздался клич к построению. Наконец-то можно поужинать! Но нет. Вместо этого мы узнали, что до ужина у нас есть еще целый час, за который мы должны поставить свои палатки. Одна палатка на двоих. Мне в напарники попался паренёк из Орегона, помоему. По фамилии Кинг. Ничем не примечательный, кроме того, что после школы он пропал. Так и не явился к месту службы, дезертировал. Нашли его или нет, не знаю.

Как ставится палатка? Солдатская палатка собирается из двух половинок. У каждого солдата к рюкзаку прицеплен брезентовый свёрток, в котором лежат пять колышкови три коротких металлических столбиков, которые можно вставить в друг друга. Всё это перевязано верёвкой. Если взять два таких набора, то получится одно целое. В землю вбиваются столбики, на расстоянии примерно два метра друг от друга. Два куска брезента соединяются кнопками и кладутся поверх столбиков. Растягиваются в стороны и привязываются к вбитым в землю колышкам. Вот и получается походной дом для солдата. Под заднюю стенку сваливается все нехитрое добро. На землю кладутся два мата, а на них – спальные мешки. Места очень мало, но переночевать вполне можно. Мы с Кингом выбрали для себя место подальше от штаба и кухни и перенсли туда свои пожитки. Разровняли место под палатку, убрали все корни, палки и камни, собрали и уложили траву, чтобы было помягче. Очень быстро поставили палатку и принялись располагаться. Вокруг тоже кипела работа и в течение часа у нас получился опрятный палаточный городок. Как и обещали, через час нас позвали ужинать. Именно тогда мне и пришлось впервые попробовать тип Т. К сожалению, после еды нам не дали свободного времени, но приказали окапываться, чтобы с утра пораньше занять позицию для обороны. Опять же, один окоп на двоих. Это должна была быть неглубокая яма, укреплённая со всех сторон брёвнами и другим подручным материалом. Поскольку земля была очень мягкая, то и проблем особых не было, если не считать огромного количества корней, которые приходилось перерубать и вытаскивать. Запас брёвен был огромный, так что очень быстро у нас была прекрасная позиция, для атаки которой понадобились бы все наземные и воздушные силы воображаемого противника. А серьёзно, получилось действительно очень хорошо. Нас даже поставили в пример и приводили менее способных «строителей» на осмотр этой достопримечательности. А для нас наступило время: сделал дело – гуляй смело. Восемь часов вечера. Отбой в 9, так что есть еще целый час для себя. Для начала, наконец-то можно сходить в туалет. Вам, наверно, интересно узнать, что такое американский армейский туалет? Это будка. Но, в отличие от обычной советской, это перевозная пластмассовая будка без ямы. Но такого же размера. Вся разница в том, что вместо привычной нам дырки в полу в ней стоит что-то типа большого сундука с крышкой от унитаза и висящим на стене биде, которое соединено с сундуком трубой. Мне приходилось слышать «восторженные» отклики о советских туалетах, но я так и не понял, чем уж так сильно местные будки отличаются от тамошних. Их, правда, периодически меняют и чистят. Но летом, помоему, было бы гораздо приятнее посидеть в деревянном домике, чем в пластмасовом. Дело в том, что внутренность такой будки раскаляется до такой степени, что в полдень в нее просто невозможно зайти, даже если очень надо. Поэтому такими туалетами пользовались либо рано утром, либо после заката солнца.

Я не стал дожидаться отбоя и пошёл спать раньше, предварительно приготовившись к утру. Нас предупредили, что в 5:30 ожидается нападение. Винтовка под боком, противогаз рядом, сапоги у входа, можно отключиться.

На свежем воздухе спать очень приятно, так что когда раздались разрывы ручных гранат, свист летящих пуль и крики «Газ! Газ! Газ!» их очень хотелось проигнорировать и продолжать лежать в уютном спальном мешке. Но пришлось продирать глаза, натягивать сапоги, противогаз, хватать ружьё и занимать позицию. Я улёгся справа, а напарник мой – слева. Лежим, ждем. Пока ждали, я заснул. Сладко так заснул, даже сон увидел. И тут надо мной сыграли шутку: подошел сержант, окрикнул, но я его проигнорировал. А он обиделся и выпустил очередь прямо у меня над головой. Жив я остался только благодаря железным нервам. Но зато проснулся окончательно, вот правда, еще полдня со слухом проблемы были. Так начался наш официальный первый день учений.

Пролежали мы в окопе минут пятнадцать. Наконец раздался крик, что атака успешно отбита и нужно идти на построение. Нас поздравили с успешным завершением, рассказали, что мы делали правильно и неправильно и отпустили заниматься личной гигиеной. Здесь хочется сделать небольшое отступление и порассуждать о чистоте. Самые неприятные ощущения, через которые мне, разбалованному ХХ веком американскому солдату, пришлось пройти, было именно невозможность помыться. Ужасно раздражали грязь и пыль, пот и чесотка. Казалось, невозможно от них избавиться, но и привыкнуть тоже невозможно. Иногда полезно сравнить себя с теми, кому хуже. Вот и мне тогда помогала мысль о воинах прошлых лет. Как можно было пройти через все муки войны в жутких условиях, когда не то, что душа не было, а и поесть можно было не всегда? Именно поэтому я никогда не жаловался. Мне было бы очень стыдно.

В этот день нам предстояло пройти боевым маршем по территории врага, выйти к заданному участку и забросать его гранатами. Вы смотрели фильм «Форрест Гамп»? В одном из эпизодов взвод солдат пробирается по дороге в джунглях, с опаской глядя по сторонам и каждую секунду ожидая атаки из кустов. Наше шествие было похоже на голливудское как две капли воды. Мы медленно передвигались по лесной дороге с винтовками наперевес и пытались представить злых аборигенов, готовых разорвать нас на куски при первом удобном случае. Кого-то назначили командиром и он вприсядку следовал за гордо идущим сержантом, который давал указания: Противник слева! Противник справа! Опасность впереди справа! Бандит в кустах возле сосны!

Наш командир, услышав это, останавливался, показывал нам всем кулак (знак остановки и опасности) и делал разные интересные взмахи руками, которые мог бы оценить какой-нибудь индеец или борец за независимость Гондураса. Мы, в свою очередь, должны были действовать согласно полученным указаниям: при любом намёке на опасность плашмя бросаться на землю, занимая удобную позицию и делать вид, что мы тут ни при чём, что на самом деле дорога абсолютно пустынна и тут нет никакого взвода с ног до головы вооружённых головорезов. В то же время надо было выискивать в кустах возможных снайперов. Еще у нас была группа разведчиков, которые шли на проверку местности, опять же под присмотром сержанта. Так мы и передвигались, очень медленно и скучно. Жара действовала угнетающе и все, что хотелось, так это принять холодный душ, а еще лучше, нырнуть в бассейн. В полдень мы остановились на полянке и принялись обедать. Потом пошли дальше. Вскоре мы вернулись в лагерь и принялись слушать всевозможные лекции о врагах, о средствах ведения войны, о безопасности и подчинении приказам. После ужина мы получили список ночного дежурства. В ту ночь произошло удивительное для меня событие: я познакомился с NVG – Night Vision Goggles или Прибор ночного видения по-русски. Наверно, все хоть раз видели кино, в котором какой-нибудь Джеймс Бонд ночью в лесу догонял преступника с удивительным прибором на голове, который позволяет видеть днём, как ночью. Именно с такой штукой мне и пришлось нести дозор. Я был потрясён до глубины души. Пусть всё зелёного цвета, но всё, абсолютно всё видно. Лес сразу меняет своё лицо и становится совсем не таким страшным и непроходимым. Одел на голову прибор и видно все деревья и кусты. Вон стоит палатка и в ней кто-то возится, готовится ко сну. А вдалеке, у штаба, стоят два сержанта и разговаривают о чем-то о своём. А еще дальше, прислонившись к дереву, стоит наш первый сержант. Откуда он тут взялся и что он делает? Что?? Он курит! Прикрыл рукой сигарету и с удовольствием затягивается! Вот уж не думал, что такой бегун может быть курильщиком. Так, туда лучше не смотреть. Где-то наверху запела птица: попробуем-ка её обнаружить. Поднимаю голову... Бог ты мой! Что творится на небе! Когда-то давно я ездил с отцом на рыбалку на Днестр и видел там небо, усеянное звёздами. Такого неба невооружённым глазом я не видел ни до ни после. Но здесь! Я не думаю, что смогу это описать. Небо было не усеяно, а затоплено звездами. Снял прибор, всё в порядке: в лесу совсем темно, на небе есть звёзды, но не так уж и много, как обычно. Одел прибор: всё небо белое. Так я целый час и баловался, пока не пришёл сменщик.

Второй день начался гораздо более спокойней, чем первый. Целых сорок минут можно было бриться, умываться, чистить зубы и т.д. Для этого нам выдали пластмассовые тазики с теплой водой из цистерны, специально для этого и привезённой. А ещё очень удобно было пользоваться влажными салфетками? Типа тех, которые выдавали в самолётах Аэрофлота. Я всегда старался иметь пачку в кармане.

В этот день у нас была ориентировка на местности. Увлекательнейшее занятие. С картой в одной руки и компасом в другой надо было пройти три мили, помоему, и не потеряться. Но не просто пройти, а через определённые точки. На карте стояли кружочки, обозначающие места, где на деревьях висят таблички с номерами. Причем, номера не порядковые. Если не ошибаюсь, нам надо было найти 12 таких точек, передвигаясь группами по 4 человека. Тест этот был на время – у нас было 3 часа, чтобы вернуться к штабу. В каждой группе были: командир, ответственный за компас, ответственный за карту и ответственный за то, чтобы эти трое не потерялись. Для тех, кто вернётся первыми, сержанты обещали сюрприз. Так что тест принял вид соревнования. Теперь мы шатались по лесу не просто так, но по делу. У меня было важное задание – нести карту и пытаться определить, где мы находимся. Первое дерево мы нашли довольно быстро. За сюрпризом мы решили не гнаться, так что было решено тут же передохнуть. Спокойно расселись тут же на траве и принялись травить байки. Минут через двадцать невдалеке раздались голоса другой группы и мы отправились дальше, искать следующий знак. Периодически сталкивались с такими же бедолагами и делились информацией, так что очень скоро мы стояли под последним деревом и решали, что делать дальше. То ли возвращаться в лагерь, то ли поболтаться по лесу. Времени у нас оставалось почти час. Тут нашему командиру захотелось пожрать и было решено идти за едой. А поскольку еда находилась в штабе, то и направили мы наши сапоги именно туда. Мы вернулись третьими. Первые две группы уже расположились на лавочках и аппетитно поедали свои пакеты MRE под присмотром нашего самого нелюбимого сержанта. Вам, наверно, очень интересно узнать, что же за сюрприз получили победители? Я не помню. Вот сижу, напрягаю память и хоть убей, не помню. Но зато отлично помню, что случилось во время нашего обеда. Несколько человек сняли каски и одели обычные камуфляжные кепки с козырьками. Это, в принципе, и не запрещалось, но по правилам надо было сидеть в шлеме. Сержанту нашему делать был нечего и он решил развлечься. Я до сих пор не знаю, как к этому относиться, но мне кажется, это было проявлением расизма. Он, чёрный, выбрал себе двух жертв – меня и еще одну белую девушку. Мы отжимались, приседали, бегали на месте, опять отжимались... Продолжалось всё это минут 25. Попробуйте такое упражнение в быстром темпе. Уверяю вас, после пяти минут сердце будет выскакивать наружу, а на восстановление дыхания потребуется минут тридцать. Все остальные тихонько сидели на лавочках и делали вид, что их это никак не касается. Никто не хотел оказаться на нашем месте. Когда сержанту это надоело, он нас с миром отпустил, но приказал, в качестве наказания, до конца FTX ходить в шлемах. Бог с ним, думал я. Скоро всё это закончится и я его никогда не увижу. И вряд ли когда-нибудь увижу, потому что в данное время он сидит в тюрьме за пресловутое сексуальное домогательство (sexual harassment) к рядовой.

Несколько груп опоздали к построению, так что у меня было время передохнуть и даже пообедать. После возвращения в лагерь нас рассадили на траве и опять принялись за лекции, которые продолжались до ужина. Вечером распределили ночные дежурства. На этот раз я совсем даже и не огорчился, а скорее наоборот, с нетерпением ждал, когда можно будет увидеть ночь в новом для меня свете. Последняя ночь в лесу. Она прошла совсем спокойно. Все рано пошли спать и скоро стало очень тихо. Нас разбудили в четыре часа утра и мы отправились завтракать. А потом до обеда разбирали наши постройки и укладывали их на грузовичок. Было даже жаль сниматься с места, к которому успели привыкнуть за три дня. После двух месяцев жизни в бараках три дня в лесу внесли свежее дыхание в нашу однообразную жизнь. К тому же, на учениях у нас было гораздо больше свободы. Может, такое впечатление появилось просто из-за отсутсвия стен, но мне кажется, что в эти последние дни курса молодого бойца мы чувствовали себя уже закалёнными, бывалыми солдатами. А как же иначе? Два месяца мы прожили в очень напряжённых условиях и абсолютное большинство за это короткое время прошо через гораздо больше событий, чем за всю свою предыдущую жизнь. Сейчас по телевидению идёт реклама Navy (не армии, но моряков): мы за день делаем больше, чем большинство людей за всю жизнь. И вы знаете, я с этим согласен. При всём при том, что впоследствии солдатская жизнь превращалась в скучную рутину, все всегда были чем-то заняты и иногда казалось, что на выполнение какого-то задания потребуется неделя, но справлялись мы за день. Но были и дни, когда просто хотелось удавиться с тоски и приходилось придумывать себе никому ненужную работу, чтобы хоть чем-нибудь заняться.

Но не будем отвлекаться. В полдень все работы остановились. Нам надо было подкрепиться, причём, основательно, потому что день обещал растянуться надолго. Осталось собрать и упаковать свои личные вещи и провести уборку территории, Police Call. Ещё раз хочу заметить, что американская армия действительно очень следит за чистотой окружающей среды. Конечно, случаются и неприятные недоразумения, но в общем, за шесть лет службы я практически не сталкивался с тем, чтобы кто-то оставлял горы мусора. Побывав во многих фортах и на воздушных базах, всегда отмечал чистоту и порядок. Не знаю положения в других странах, но хочется верить, что это качесто присуще всем. Мы подобрали все бумажки, гильзы, верёвки, огрызки... Хочется написать – окурки, но их там не было. Даже построенные окопы разобрали, но это скорее относилось не к чистоте, а к солдатам следующего захода. И ушли, оставив девственно чистый лес. О нашем трёхдневном пребывании напоминала лишь примятая на месте палаток трава.

Обратный путь нам опять предстояло проделать пешком, но на этот раз – 15 миль, 24 километра. И в пути нас ждало приключение, о котором мы и не подозревали. Собравшись и упаковавшись, взвалили рюкзаки на плечи и потопали. Опять приятная прогулка, на этот раз даже гораздо приятнее, потому что её завершала струя воды из крана и кусок душистого мыла. Так что я просто летел. Мы шли неспеша. Позади было серьёзное испытание, которое мы достойно прошли, так что все, включая наших дрилл-сержантов, были довольны. Я опять шёл где-то позади. Так размечтался, что и не заметил, как замыкающий шествие сержант достал из рюкзака гранату с газом, сорвал кольцо и бросил прямо на дорогу. Среагировал только на крик: Газ! Ну что ж, самое время проверить муштру, которая и не подвела. Закрыл глаза, задержал дыхание. Заученым движением открыл сумку, всегда висящую на бедре, достал противогаз и натянул его на голову. Потянул носом – всё в порядке, никаких неприятных ощущений. Можно продолжать путь. Открываю глаза. Дорога представляет жалкое зрелище. От мирной процессии не осталось и следа: везде валяются рюкзаки, винтовки, противогазы. А людей практически нет. Все разбежались. На дороге рядом со мной стояло всего несколько человек в противогазах, лиц не видно, так что я даже и не могу по именам назвать этих героев. А метрах в 50-ти стоят наши начальники и смеются. Рядом с ними кашляют и плачут те, кто слишком медленно среагировал или те, кто среагировал вовремя, но плохо одел противогаз. Так что в реальности, настоящая газовая атака была бы последним испытанием, через которое мы бы прошли. Оставшиеся на дороге чувствовали себя королями и наслаждались своей маленькой победой. Славы и уважения нам прибавило то, что сержанты позже сержанты каждому из нас пожали руку и поздравили. Дальше путь пролегал повеселее. Все обсуждали, кто что делал во время атаки и почему он делал то или не делал другое. Вскоре показались бараки и наше путешествие подошло к завершению. Оставалось только постирать вещи и привести себя в порядок. Помятуя о десятках грязных телах с парой сотен еще более грязных форм я сразу схватил все свои вещи и рванул в прачечную. Казалось, это заняло не более, чем минуту, но к своему удивлению на месте я обнаружил уже троих, причём один из них уже успел включить стиральную машину, пока двое других только их заправляли. Я занял одну свободную, ожидая услышать топот приближающихся ног с мешками за плечами. Но вокруг стояла тишина. Остальные предпочли принимать душ или чистить сапоги. Очухались они где-то час спустя и до самого отбоя в прачечной было непротолкнуться. Даже умывальники все были заняты. В них мылось то, что не могло стираться. А такого тоже было достаточно, начиная с противогаза и заканчивая колышками для палатки. Перед отбоем у нас было построение. Нас опять поздравили с успешным прохождением учений и объявили, что завтра – официально последний день курса молодого бойца, а в понедельник начало школы, в которой нас будут обучать мудрёной профессии химика. С утра будем чистить оружие, а после обеда нас отпустят погулять. А в воскресенье мы будем свободны целый день, но выходить за территорию форта запрещается. Можете представить наше состояние! Два месяца без увольнительных, даже в магазин – строем. А тут целых полтора дня, пусть и без ночи, свободы.

В субботу все проснулись в приподнятом настроении и отправились на завтрак. До обеда возились с оружием и не могли дождаться обеда. Проверку на чистоту прошли с первого раза практически все. Обед прошёл на ура и... Свобода! В форме и лысые, но счастливые, мы отправились, кто куда. Я тут же нашёл еще двоих заядлых курильщиков и мы прямиком пошли в магазин за сигаретами. Такое мне уже было знакомо по Техасу, но всё-равно было боязно. Курение во время учёбы карается довольно серьёзно и попасться не хотелось. Нашли заправку с маленьким магазинчиком, так, чтобы не попадаться никому на глаза. Купили какой-то ерунды, типа чипсов, кока-колы, ну и пачку Marlboro. Теперь надо найти место, где можно спокойно посидеть и покурить. Ходили, ходили, пока не вышли к маленькой речушке с незаметной тропинкой вдоль нее. По ней и вышли на маленькую полянку. Блаженна такая сигарета. После месяцев воздержания после первой же затяжки голова пошла кругом. Мы сидели, молчали и курили. И курили. Кто-то из нас додумался купить жвачку, чтобы заглушить запах дыма. Вечером вернулись в барак на построение. Не знаю, унюхал ли кто или все остальные тоже курили, но всё прошло незамечено и на следующий день было решено снова отправиться в магазин.

Спать нас отправили в 11 часов вечера. Я лежал в кровати и никак не мог заснуть. Два месяца новой для меня жизни позади. Официально курс молодого бойца закончен и я стал настоящим солдатом. Американским солдатом, готовым защищать свою новую родину. Меня научили стрелять, владеть штыком, бегать на длинные дистанции, оказывать первую медицинскую помощь, пользоваться противогазом и главное, подчиняться приказам, хотя должен сказать по правде, я так и не научился подчиняться приказам нераздумывая. Этим славятся американские морские пехотинцы (Marines). Те готовы следовать за командиром и в огонь и в воду. А я бы двадцать раз подумал, а стоит ли оно того.

А еще я очень гордился тем, что выжил и не сошёл с ума. Я американизировался и ассимилировался довольно легко и очень быстро. Вокруг меня не было ничего русского, ничего привычного и знакомого. Так что пришлось настраиваться на новый стиль жизни.

С такими мыслями я и заснул.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 22

Одним из главных умений любого солдата является умение точно стрелять. Это справедливо для любой армии со времен появления огнестрельного оружия. До этого, по-видимому, надо было метко бросать копья или поражать цель из лука. Главное, вывести противника из боя. С появлением современных видов оружие и модернизацией старых, это становится все легче и легче. Мне так и не понятно, для чего нас учили этому искусству. А то, что это искусство, можете не сомневаться. Я знаю человека, которые пробивает три дырки в 25-цетовой монете с расстояния в 800 метров. Конечно, винтовка у него с оптическим прицелом и он профессиональный снайпер, но поверьте мне на слово, для этого недостаточно быть профессионалом.

Несколько недель нам не давали в руки оружие. Вернее, давали бутафорские М-16А с бутафорскими же штык-ножами и целый день гоняли по полю, отрабатывая навыки закалывания противника прямым ударом или ударом наискось, типа харакири, только недобровольного. Это упражнение мы делали в полном обмундировании и в защитных касках. Эти каски – отдельный разговор, им можно посвятить целую книгу. Одно из самых неприятных воспоминаний – каска на голове. К тому же выбрали очень неудачное место – песочное поле. Мало того, что ужасно жарко и пот заливает глаза, так еще и песок на зубах и на теле, царапает, жжет и является причиной всяческих неудобств.

Я уже не помню, в каком порядке шли следующие события, но, вроде так. Однажды утром, после завтрака, нас посадили на скамейки и объявили, что сейчас перед нами будет выступать местная алабамская достопримечательность, а именно, ветеран всяческих войн, включая Корею и Вьетнам, снайпер-одиночка, бла-бла-бла, лауреат и победитель, награжденный ... И будет рассказывать нам о том, как надо держать винтовку и что с ней делать. Дяденька опаздывал, поэтому наш сержант взял слово и сказал, что стрелять, при всей видимой легкости, довольно-таки сложно. И добавил, что если кто не настреляет, сколько надо, будет проходить курс снова, с первого дня. Это нас, конечно, немного расстроило, тем более, что в нашем взводе были два примера такой неудачной стрельбы. Первый, Рамирез, поганейший, скажу я вам, пример человекообразного. Из какой-то центрально-американской страны. Ленивее человека я не видел ни до, ни после. И очень наглый, просто чемпион наглости. Его не любили все. На одной проверке, на которую он не явился, сержант выбросил в окно, со второго этажа, все еге вещи, включая кровать. Заносить это обратно пришлось ему самому. Фото прилагается. А второй паренек тоже сильно отличался, но совсем наоборот. Знаете, бывают такие ботаники, но довольно глупые. Т.е. выглядит человек как отличник, но это только внешне. Вид у него был презабавный. Маленький, худенький, в огромных, на пол-лица, очках в роговой оправе. Ни с кем не общался, но всегда с собой носил блокнот и ручку и рисовал. Мне один раз привелось увидеть его рисунки. Это второй Босх. Мрачнее сложно себе представить. Расчлененные, распятые, повешенные, безголовые, люди, оборотни, черти. Пожары, наводнения, землетрясения, войны... Вот такие веселые рисунки он рисовал. Зачем он пошел в армию, я так и не понял. Но надо отдать ему дань уважения: он старался и никогда не ныл, хотя слезы из его грустных-грустных глаз шли постоянно. Он так и не стал солдатом, хотя с нами и отстрелялся, причем довольно хорошо. Но не сдал последний тест по физкультуре.

Наконец пришел наш герой и началась лекция. Если бы я встретил его на улице, никогда бы не подумал, что он прошел через Вьетнам, причем не просто солдатом, но снайпером. Выглядел он, скорее, интеллигентом, чем бойцом. Если вы ожидаете интересных историй от ветерана, то смею вас разочаровать: он объяснял исключительно технические детали стрельбы и основной упор делал на дыхание и нажатие курка. После пяти минут постоянных повторений стало скучно. Все с нетерпением ожидали окончания болтовни, потому что после нее был обед, а потом мы должны были впервые взять в руки М-16.

После еды нас повели за оружием. Первый раз пришлось очень долго отстоять в очереди. Сначала первый взвод, потом второй. Комнаты, в которых находится оружие, боеприпасы, приборы ночного видения (предмет для отдельного разговора и им я еще уделю пару страниц) и другое, называются arms room. Обычно это клетка (в буквальном смысле) с огромным амбарным замком на дверях и целым рядом сигнализаций. Подошел к окошку, назвался и получил свою винтовку. Они все пронумерованы и за мной закрепили номер 67. Интересно, что пришлось отвечать, правша я или левша. Смысл этого вопроса мне непонятен до сих пор, потому что я никогда не видел винтовку для левшей.

До этого дня я видел только пистолет ТТ, который мне показывал мой дядя, когда я был маленьким. Не считая целой кучи деревянных, пластмассовых и алюминиевых автоматов, пистолетов, пулеметов и луков, оружие я в руках не держал. В школе я объявил, что я пацифист и к автомату Калашникова не подходил. Видел, как их собирали-разбирали и зубрили названия запчастей. Всегда был равнодушен к любому виду огнестрельного оружия. К холодному у меня был больший интерес, связанный с игрой в ножички, метанием ножей в деревья и заборы, и изготовлением кастетов из аккумуляторного олова.

Получил свою 67-ую винтовку и пошел обратно в строй ждать остальных. Наверно, везде и всегда сразу найдутся специалисты по стрельбе, которые начнут учить уму-разуму таких, как я. Я и не подозревал, что у меня во зводе представлены охотники в таких количествах. Были представлены охотники на птиц, на оленей, на кабанов и даже один, который охотился на акул (недавно читал, что охота на акул стоит около 20,000 долларов). И сразу начались многочисленные советы со всех сторон на всевозможных акцентах (в Америке десятки разнообразных акцентов, самыми известными из которых являются южный и нью-йоркский). И конечно, сразу начались разногласия по всем вопросам. Одни утверждали, что нажимать на курок надо на выдохе с задержкой дыхания, другие – на вдохе, опять же, с задержкой. До драки дело не дошло, но у меня в голове все перемешалось и хотелось самому все проверить. Полчаса спустя нас рассадили на плацдарме, выдали пакеты для чистки оружия и мы принялись за дело. Впечатление было такое, что мы получили ружья, которым минимум лет десять, из которых стреляли каждый день и ни разу не чистили. В пакетах были металлические трубки, щетки, тряпочки, баночки с маслом. Нам предстояло разбирать ружья и приводить детали в благопристойный вид. Занятие совсем неинтересное и очень скурпулезное. Все сразу разбились на группы по интересам и плацдарм превратился в избу-читальню, где обсуждались всевозможные вопросы и проблемы. Самыми популярными темами всегда были аспекты будущей службы. Из потока информации, в основном не имеющей под собой никаких оснований, очень трудно было отличить правду от выдумки. Так, например, прошел слух, что большинство из нас отправится в форт Драм на севере Нью Йорка. И тут же нашлись те, кто знал про этот форт абсолютно все. Они сразу становились центром всеобщего внимания и старались в нем оставаться. Оказалось, что попасть туда одно сплошное наказание, поскольку именно оттуда в случае конфликта солдаты уезжают первыми. И в смысле погоды нет места хуже из-за холода и снега, что в целом справедливо.

Чистка могла легко занять целый день, что меня, да и многих других, вполне устраивало. Это как по Козьме Пруткову: Ногти даны человеку для постоянного и легкого занятия. Нас никто не трогал, можно было посидеть в тишине и особо не напрягаться. Вначале все стремились закончить свою винтовку первым и получить добро от сержанта, но очень быстро сообразили, что чем быстрее закончат, тем быстрее получат новое, и наверняка более утомительное, задание. К тому же первых проверяли по всей строгости, а к последним относились снисходительней.

На следующий день нам предстояло впервые попасть на стрельбище. Настоящее стрельбище. Было начало апреля и в Алабаме днем уже было довольно тепло, если не сказать жарко. Даже в 4 часа утра на улице в шортах и майке было не холодно. В день Х у нас не было зарядки, вместо нее мы позавтракали, получили пакеты с едой и дружным строем направились за своими винтовками. К семи часам мы были готовы к посадке в автобусы, которые должны были отвести нас на стрельбище. Вот, написал все это и только сейчас вспомнил, что в первый раз мы стреляли не по падающим мишеням, но по огромным бумажным листам, на которых были нарисованы вражеские солдаты разных размеров. Но даже до этого нам предстояло пристрелять винтовки. Честно говоря, это мне нравилось больше всего: не сама стрельба, но пристрелка. Для тех, кто не очень разбирается в этих делах, поясню: у всех винтовок есть мушка и прицел, которые вместе с глазом должны находится на одной прямой. Поскольку изменить положение глаза на лице довольно-таки затруднительно, меняют высоту мушки и прицела. Опуская технические подробности (замечу только, что делается это при помощи обыкновенного гвоздя), замечу, что теоретически это довольно легко. Но на практике, пристрелка 50 ружей может, и часто занимает, целый день. В итоге на мишени должно находится три группы по три дырки, котрые находятся на расстоянии не больше сантиметра друг от друга. 20 мишеней, 40 солдат. У каждого стреляющего есть напарник, которые подает магазины по три патрона в каждом и выступает в роли помощника. Все это сделано в целях безопасности. Я уже писал, что в американской армии колоссальное внимание уделяется сохранению жизни солдат. Как известно, во время войны в Персидском заливе бОльшая часть смертей произошла именно из-за несчастных случаев, а не по вине иракцев. Происходят трагедии и на стрельбищах.

Именно поэтому стреляют по двое, один из которых следит за тем, чтобы с его товарищем ничего не случилось. Итак, мы улеглись, взяли в руки винтовки и приготовились поражать мишени. Все были уверены в своих силах и метком глазе, но по старой традиции, получив в руки магазин, стучали им три раза по каске. Раздалась команда: “Fire” и сразу раздались выстрелы и воздух наполнился запахом пороха. Я спокойно расстрелял свой маленький запас патронов и расслабился. Постепенно выстрелы прекратились и я собрался вставать, но тут надо головой раздался рык сержанта, приказавший оставаться на месте. У кого-то заело затвор и с ним разбирались. Наконец, раздался последний выстрел, мы встали и пошли проверять свои мишени. К своему удивлению я обнаружил прямо в центре три маленькие дырочки на расстоянии в два-три миллиметра друг от друга. Мой напарник мне радостно сообщил, что это прекрасно и подошедший сержант подтвердил. У соседей дела обстояли похуже: дырки в бумаге были где угодно, но только не в мишени, причем очень далеко друг от друга. Не хочу себя хвалить, но мне хватило минимума – 9 патронов, чтобы сдать этот тест. Через несколько часов я об этом ужасно пожалел, потому что вместо стрельбы (которая мне сразу ужасно понравилась) мне приходилось помогать моим менее удачливым товарищам. Провели мы там целый день и отвлекались только на обед. В итоге практически все нормально отстрелялись, за исключением двух или трех человек.

На следующий день на стрельбище мы не ездили, но вместо этого опять сидели в классе и слушали лекции о sexual harassment, который всем уже окончательно надоел. Нам опять нетерпелось взять в руки оружие и посмотреть, кто на что способен. Но, к огромному сожалению, завтра выпало на субботу и мы опять сидели

 

 

 

 

 

 

 

Глава 23

Это будет более короткая часть моего повествования.

Понедельник начался, как обычно, с зарядки. А после завтрака нас посадили на автобусы и повезли в школу. Тут я хочу объяснить о том, что такое американская военная школа. Многие слышали о Вест Пойнте, армейской академии, которая находится в штате Нью Йорк. Это высшее учебное заведение, которое готовит офицеров. В Советском Союзе ее аналогом было Львовское Политучилище. В Америке есть еще Академия Воздушных Сил, расположенная в Колорадо Спрингс, рядом со Скалистыми горами. В ней готовят пилотов и обслуживающий персонал. Мне пришлось там побывать и это было очень интересно, но об этом визите я расскажу позднее. Все эти академии – очень престижные и чтобы попасть туда надо быть семи пядей во лбу, поскольку отбор очень серьезный. Но ведь кроме офицерского состава армия состоит из сотен тысяч обычных солдат и сержантов, которые тоже должны что-то делать. Вот для этого и образуют школы в разных фортах для их образования. В то время в форте МакКлиллан находилось две такие школы: моя – химическая, и вторая – военной полиции. Существует ещё пара десятков подобных школ, разбросанных по всему континенту. Больше всего их в форте Leonardwood в Кеткуки. После того, как форт МакКлиллан закрыли пару лет назад, обе школы переехали именно туда, в Кентуки. Поскольку курс молодого бойца одинаков для всех без исключения, воспоминания о нём одинаковы для всех без исключения, с той лишь разницей, которую создаёт характер дрилл-сержанта. Но совсем иначе обстоит дело с профессиональной подготовкой. Хотя и тут некоторые классы одинаковы для все. Так, например, обстоит дело с чтением карт.

Насколько я знаю, школа проходит от двух до трёх месяцев. Химиков готовят десять недель.

 

Итак, мы первый раз в школе. Это обычное здание, даже чем-то похожее на обычную школу. Только почти все учителя носят военную форму. Их отношение к нам резко отличалось от отношения наших надзирателей. Это были совершенно обычные люди, выполняющие свою работу. Некоторым она очень нравилась, другие тянули лямку. Тем не менее, расслабиться нам не давали.

 

Первую неделю мы посвятили вооружению различных стран мира. Нам показывали фотографии танков, самолётов, вертолётов, броентранспортёров, пушек и т.п. Как и следовало ожидать, наибольшее внимание уделялось оружию советского производства. Я никогда раньше не задумывался о том, что всё это оружие имеет свои уникальные характеристики и, обладая минимальными знаниями, можно легко определить если не модель, то в какой стране произведён танк или самолёт. Например, вся американская гусеничная техника имеет люки, открывающиеся назад, оставляя грудь бойца незащищённой. В Союзе же, наоборот, люки открываются вперёд и за ними можно удобно расположиться, не опасаясь пущенной спереди пули. Я спросил нашего учителя, какой же вариант лучше, но толкового ответа так и не получил. Действительно, ведь эти люки были созданы из практических соображений, а не для того, чтобы отличать свой танк от вражеского. Точно так же обстоит дело из самолётами, но в этом случае с формой крыльев. Короче говоря, нас учили не стрелять по своим. Пришлось даже сдавать мини-экзамен, мини потому, что нам показывали фотографию и мы всей группой пытались угадать, что это такое перед нашими глазами. Сразу появилось несколько знатоков, которые легко называли страну, модель и чуть ли не имя конструкотора и первого пилота/танкиста. Лишь в одном случае произошла заминка. Инструктор показал фотографию истребителя и наши мнения разделились. Вернее, двое не сошлись во мнении. Один утверждал, что это французский Мираж, а второй называл всем неизвестный самолёт какого-то азиатского производства. Нам оставалось присоединиться к тому или другому и организовать дебаты. Преподаватель молчал и лишь улыбался тому, как мы находили явные характеристики того и другого самолётов. После десяти минут жарких споров спор было решено разрешить голосованием. Азиат получил большинство и проиграл. На фотографии перед нами красовался Мираж - чудо французского самолётостроения.    

 

В другой день нас учили пользоваться картами. Но на этот раз не для навигации, а для определения положения заданных позиций с помощью линейки и трафарета. Это умение важно для артиллеристов. Чтобы проиллюстрировать ситуацию, приведу пример. На заре в сторону противника отправилось две разведовательные экспедиции. В полдень они из разных кустов увидели группу вражеских танков, экипаж которых нагло разлёгся на солнышке и резался в преферанс. Непорядок! Надо им напомнить, что они на войне, а не на отдыхе. Но что может сделать маленькая группа разведчиков против брони? Тут нужна помощь артиллеристов. Вот и сообщаются свои координаты и расположение противника в штаб. А в штабе сидит солдатик, которые имея точные координаты своих групп может с точностью до метра определить, куда направлять свои снаряды. Ему ещё только необходимо знать угол, под которым видят картёжников свои товарищи. Вот такие задачи мы и решали целый день. Нам раздали карты местности и целый список координат и углов. Вооружили линейками, компасами, транспортирами и разноцветными карандашами. Все сосредоточено склонились над партами и создалось впечатление, что ты попал в детский сад. Задача очень простая, если понимаешь, что делаешь. Я быстро расправился с противником и гордо понёс свои результаты преподавателю на проверку. Оказалось всё верно и меня поздравили с успешным завершением манёвров. Но к моему огромному сожалению мне, вместо того, чтобы дать отдохнуть, тут же дали «важное» поручение. Дело в том, что одни и те же карты используются постоянно и чтобы их не портить, на них накладываются такие прозрачные пластиковые плёнки (по-английски – overlay, а по-русски так и не выяснил, как это называется), которые то же используются многократно. А поэтому все надписи, прямые и точки приходится отмывать ватой, смоченной в спирте. Именно это «важное и ответственное поручение» мне и поручили. Вскоре ко мне начали присоединяться остальные и работа закипела. А тех, кто закончил последними, отправили мыть полы и убирать в коридоре и туалете.

 

Повидимому, первые две недели школы так же одинаковы для всех специальностей. Мы проводили дни в классах и старались держать глаза открытыми. Это оказалось самым сложным. В основном наши преподаватели, которые менялись практически каждый день, оказывались очень скучными учителями, которые просто бубнили весь материал себе под нос. И это бормотание нагоняло сон. Каждый час нас отпускали на 5-10-минутный перерыв, во время которого можно было сходить в туалет и пообщаться. Мы выстраивались вдоль стен и болтали. Если становилось слишком шумно, а обычно так и происходило, нас заставляли читать пропагандистские плакаты, развешанные на стенах. А их было полно. Только от советских ониотличались тем, что рассказывали об истории американской армии. Впечатление, что попал в музей.

 

 

А однажды мы целых три дня развлекались. Нас учили обеззараживанию, которому я впоследствии посвятил почти три года своей армейской жизни. Дело в том, что химики делятся на несколько категорий. Первая, самая популярная в армии группа, ездит на маленьких броневичках и пускает дым в глаза. Врагу. В буквальном смысле. Они занимаются дымовыми завесами. Это очень интересно, но утомительно. Без дыма не обходятся ни одни учения. Даже для самых мелких учений обязательно запрашивают дымовую поддержку. Поэтому, как общее правило, именно химики-дымовики в полях проводят больше всего времени. И вообще, ведь это очень круто и модно, когда можно свои танки, пехоту или даже полевую кухню перебросить из одного места в другое так, чтобы противник об этом не догадался. Вторую группу составляют химические разведчики. Это целая отдельная история и про них я ещё расскажу, когда придет время.

Я же попал в обеззараживатели. Тема химического и биологического оружия сейчас особенно популярна в связи с Ираком и непрекращающимися инспекциями по поводу наличия у Саддама оружия массового уничтожения. О разработках его я ничего не знаю. А результаты видел только однажды по телевизору. Однажды нам показали фильм про опыты использования разной гадости. Это самый страшный документальный фильм, который я видел. Он недоступен массовой аудитории и, помоему, даже мы не должны были его видеть. Фильм старый, 50-ых годов и снят был в Австралии, которая, к моему удивлению, в то время активно этим занималась. Опыты проводились на животных и добровольцах. В общем, скажу только, что впечатление очень мрачное и химическое оружие действительно очень страшная вещь.

В случае, если такое оружие было использовано, встаёт вопрос, а что же с этим делать дальше. Вот тут и зовут обеззараживателей, т.е. таких как я.

Очисткой мы и занимались три дня. Тогда-то я впервый и осознал, какую прекрасную профессию получил. Представьте такую картину: Саудовская Аравия или какая другая пустынная страна. Температура воздуха под 50 градусов. Дышать невозможно. Пот смешивается с песком и создаёт довольно неприятные ощущения по всему телу. Жарко и хочется пить. А ещё больше хочется окунуться с головой куда-нибудь в воду. А у кого она есть? У всех. Но в литровых флягах. А у кого она есть в больших количествах? Правильно! У нас. У нас даже были передвижные души, которые пользовались огромной популярностью. Мне трудно оценить, какие чувства испытывает солдат моей профессии в боевых условиях, когда используется настоящий газ и шутки заканчиваются, но на учениях совсем другое дело. Психология – очень сильная штука и осознание того, что всё делается понарошку никогда не покидает. За три года службы химиком мне только однажды пришлось столкнуться с настоящими, а не шуточными, химикалиями и бактериями, про что я уже скоро расскажу подробно.

Вернёмся к нашему повествованию. Обеззараживание бывает разных видов. Основные два – очищение персонала и оборудования. Для этого существует ряд приспособлений, типа водяной помпы, почти как у пожарников. Зараженный танк или какой другой грузовик обмывают мощной струёй воды и специальных растворов, которые должны убить всю гадость. Эта процедура напоминает мойку машин и по моему глубокому убеждению не представляет никаких особых сложностей. Обеззараживание танков самими танками гораздо интересней.  Такое я видел только один раз. Две такие заведенные штуковины ставят задами друг другу и все, кому нужно почиститься, проезжают между ними. Работает гораздо лучше, чем любые химикалии. Много раз слышал, что температуры там хватает для того, чтобы расплавить военный джип. Вполне возможно, что это очередная армейская легенда, но я своими глазами видел почерневший перед автомобиля, который, как мне объяснили, подъехал слишком близко к танку.

В те три дня нам предстояло постигнуть азы использования воды и разных приспособлений, ее использующих. А их было очень много, всех и не упомнишь. Тем более, что мне лично все это доставляло очень сомнительное удовольствие и я, как истинный студент, готовился к экзаменам за ночь до самих экзаменов с тем, чтобы сразу после сдачи все забыть. Поэтому буду описывать приборы по памяти, без названий. К тому же вряд ли аббревиатуры кого-нибудь заинтересуют, кроме потенциальных шпионов.

Поскольку в помещении большое количество воды использовать довольно затруднительно, нас вывели на улицу, где была оборудована специальная площадка именно для таких мероприятий. На ней стоял довольно большой павильон, где находиись маленькие приспособления, типа переносных памп. Там же стояли маленькие бассейны. Иначе я их назвать не могу, поскольку впоследствии много раз в них купался. Представляет такой «бассейн» один огромный брезентовый мешок с большой шиной вверху. В нее надувается воздух и она затыкается, поднимаясь вверх и поднимая за собой стены бассейна по мере наполнения его водой. В среднего размера мешке свободно помещается пять человек (проверено практикой) и еще нырять можно. В общем, мечта любого солдата, но доступна только нам, химикам-обеззараживателям.

За три дня нам худо-бедно объяснили и показали, как всем этим пользоваться, а потом даже дали попробовать самим. А теперь представьте картину. Алабама. Лес. 100-процентная влажность. На термометре – почти 40 градусов. И тонны чистой воды, в которой можно купаться, которой можно обливаться из шлангов, труб, специальных пистолетов и т.п. Что бы вы делали в такой ситуации? Именно этим мы и занимались. За 5 минут все были мокрые с ног до головы, включая наших дрилл-сержантов, которые в общем-то не очень и возражали. Больше всего запомнилась большая стационарная машина, которую, насколько я знаю, уже не используют из-за ее габаритов и сложности перевозки. Но напор воды, который она давала, просто потрясающий. Нам строго настрого запретили направлять шланг на человека, для того, чтобы его не покалечить. Я подозреваю, чтобы не убить. Такого даже в кино не увидишь. То, что используют при разгоне демонстраций казалось детской игрушкой по сравнению с нашим агрегатом. При полной мощности напор воды поднимался то ли на 40 то ли на 45 метром.

Следующие дни опять проходили в классах и единственное воспоминание, которое у меня от них осталось, все те же попытки не заснуть или хотя бы делать вид, что внимательно слушаешь. Мы работали с различными дозиметрами, пробирками, бумажками и т.д. И сдавали тесты, тесты, тесты... Нам рассказывали про опасность химического оружия, его виды, применении. Очень кратко рассказали о биологическом и еще короче о ядерном, хотя полностью моя специальность называется Nuclear/Biological/Chemical Specialist, т.е. «специалист по ядерному, биологическому и химическому оружию». После того, как я услышал о том, что во время ядерного взрыва надо ложиться на землю и закрывать голову руками, а еще лучше улечься под ближайший грузовик, вообще перестал слушать. Пытался было возразить, но мой робкий голос был заглушен громовым голосом сержанта, который возразил, что если не погибнешь, то по крайней мере не ослепнешь от световой волны. Ну, не ослепнешь, и ладно. Принялся играть с соседом в крестики-нолики.

На одном из занятий нам рассказали, что в нашем форте находится единственный в мире симулятор настоящего химического оружия, посмотреть на который приезжают военные делегации из разных стран мира. Так что написав про него здесь, я не раскрою никаких военных секретов. А нам предстоит через него пройти. Сразу послышался гул возбуждения. А как же? Ведь нам на деле предстоит показать, на что мы способны и чему научились.

Наконец настал день Ч. На автобусе нас всех отвезли на место. Со стороны здание ничем не отличалось от любого другого. Вернее, это был даже целый комплекс зданий, через многие из которых мы и прошли. А для начала, как обычно, предстояло прослушать лекцию по безопасности. После этого нас разделили на две большие группы, которые в свою очередь раздели на много маленьких, по количеству станций в этом комплексе. Я уже не помню всех подробностей, так что где-то могу и допустить ошибку, но общий смысл тренировки постараюсь передать. Во-первых, станцией я называю место, где надо пройти какое-то упражнение. Например, определить, заражена вода или нет. Или очистить автомобиль от заражения. И таких станций было около десяти. Все реальное. Там действительно используют настоящие химикалии. Поэтому с нас сняли всю одежду и выдали специальные химические костюмы. Обидней всего было то, что к своим химкостюмам мы уже успели попривыкнуть и даже находили способы, как облегчить свое в них нахождение путем прорезания дырок. Некоторые отпарывали внутреннюю прокладку, которая была покрыта углем. Уголь этот имел обыкновение переходить с одежды на кожу, даже через форму. Так что после даже одного часа в костюме на 30-градусной жаре человек становился похожим на кочегара или шахтера. Благо, под сильной струей воды тело приобретало свой нормальный, чистый, цвет. Зная про наши ухищрения и дабы не рисковать, нам и выдали новое обмундирование на один день. К тому же запугали, что сегодня все-таки лучше загерметизироваться, поскольку тут вам не шуточки, а самое настоящее оружие массового уничтожения. И пришлось нам натягивать все это на себя. 

В моей группе было 5 человек. Первое упражнение, которое нам предстояло пройти, было определение зараженности воды. Для этого мы использовали специальные бумажки. Если бумажка меняет цвет, значит вода заражена. И в зависимости от цвета определяли, чем именно. С этим мы разобрались довольно быстро и пошли дальше. Вторая задача была гораздо сложнее. Попали в комнату, в которой стоял джип и рядом с ним разные штуки, начиная от кучи книг и заканчивая какими-то пропеллерами. Нам надо было определить, что радиоактивно. С маленькими предметами особых проблем не было, а вот с автомобилем пришлось повозиться. Нам сразу было сказано, что мест заражения на нем 6 или около того. А вот найти их... Радиатор, правое колесо, сиденье водителя и что-то еще нашли довольно быстро. И на сем заглохли. Последнее место заражения найти не могли минут 20. Проверяли все снова и снова. Без толку. Я думаю, что мы бы его и не нашли, если бы нашему преподавателю не надоело. Заражена была банка с лекарством в аптечке. Так что если вам когда-нибудь придется проходить через это испытание, не забудьте проверить таблетки анальгина на радиацию. В последний раз аптечка лежала под пассажирским сиденьем.

Следующим нашим испытанием было сделать уколы антидота в бедро заразившемуся. У каждого американского солдата должна с собой быть аптечка, в которой кроме всего прочего есть два шприца. Один большой, а второй маленький. В них и есть антидот, который в случае крайней опасности может спасти жизнь. К счастью, шприцы эти не обычные, а специальные. Их надо просто сильно ударить о тело и две иглы, выскочившие из них с большой силой, вбрызгивают животворящую жидкость в организм. Вот и все. Легко и просто. Эту станцию мы прошли буквально за пять минут. Потом было еще что-то, но я уже успел позабыть.

Выйти из этого здания было еще сложнее, чем войти. Потому что теперь нам самим требовалась обработка разными химикалиями, на этот раз очищающими. А проще говоря, нам надо было пройти через баню. Многоуровневую баню. Началось все с того, что мы вошли в небольшую комнату и сержант приказал нам  задержать дыхание, потому что в следующим момент комнату наполнил вакуум, вернее было бы сказать, комнату покинул воздух. Эта комната представляет собой что-то типа декомпрессионной камеры. Дальше мы должны были избавиться от одежды, что тоже своего рода искусство. В данном случае. Раздевали друг друга. Сначала заворачивается капюшон противогаза. Потом напарник помогает снять куртку, сапоги и штаны. Последними снимаются перчатки и сам противогаз. Вся эта одежда проходит термическую обработку. И в конце – душ. Да не один, а целых два. Сначала специальный, а потом обычный, с мылом и мочалкой. Было очень приятно одеть снова свою форму и выбраться из этого здания. На этом и закончилась наша настоящая химическая эпопея. Больше я, слава богу, с этой гадостью не сталкивался и надеюсь, не столкнусь.

 

 

 

 

 

 

 

Окончание

В Алабаме наступил июль. До торжественного парада оставались считанные дни и жизнь опять стала принимать радужные цвета. Эпопея, которая длилась почти 9 месяцев, приближается к завершению. Мы потихоньку начинаем готовиться к выпуску, а это значит – муштра, чистка, стирка, глажка...

Большим днем было объявление мест службы. Однажды утром нас построили и сержант сказал, что у него есть список, согласно которому мы получаем распределние. Все сразу разволновались. Кроме тех, конечно, у которых это место было оговорено в контракте, и других, которые по окончании школы отправлялись домой – резервистов. Я «заказывал» Форт Драмм. Потому что я приехал из Нью Йорка и это было самое близкое к городу место, на которое я мог рассчитывать. До этого я даже к своему сержанту подхошёл и объяснил ему простым английским языком, как мне необходимо попасть именно в Драмм. Что больше никуда я

поехать не могу. Он пообещал сделать всё от него зависящее и я больше об этом даже не вспоминал. Был абсолютно уверен, что больше меня никуда не зашлют. Каково же было моё удивление, когда после своей фамилии я услышал: «Форт Касон. Колорадо». Нет, не к удивлению. К ужасу! Колорадо?! Это там, где колорадские жуки растут? Где это вообще находится? И почему туда?

А как же форт Драмм? А Нью Йорк? Помоему, у меня даже ноги подкосились. А дальше объявляли: Драмм, Драмм, Льюис, Драмм, Джексон, Драмм, Драмм... Именно в Драмм поехало больше всего людей. Я подошёл потом к сержанту и говорю:

- Как же так? Почему Колорадо? Я даже не знаю где это Колородо находится? И вообще я туда ехать не могу. Ты сам мне обещал Нью Йорк.

- Да не переживай ты так, - говорит он. – Тебе там понравится. Тебе даже очень повезло, что ты едешь именно туда.

- Ну да, - говорю. – Как же так? Ты ж обещал!

- Списки уже были подготовлены, так что я уже ничего не мог поделать.

- Может я могу поменяться с кем-то?

- А это всегда пожалуйста. Я думаю у тебя не будет проблем найти желающих с тобой поменяться.

Ну, хоть так хорошо, подумал я и отправился искать "желающих". Дрил оказался прав - поменяться со мной местом службы хотели все. И не только те, кто ехал в Драмм. Я мог выбирать из всех известных фортов в Америке. Это меня несколько насторожило, но в итоге я все-таки нашёл парня, который с радостью согласился поменяться и мы вместе пошли обратно к сержанту.

- Я отправлю запрос об обмене. Посмотрим, что можно сделать.

Через несколько дней он ко мне все-таки подошёл:

- К сожалению, мы получили отказ. Придется тебе ехать в Колорадо. Но не расстраивайся, тебе там понравится. Ты на лыжах кататься любишь?

- Люблю.

- Ну, так лучше места во всей Америке не найдёшь.

В тот вечер я плакал под подушкой. Мне казалось, что жизни пришёл конец и больше мне ничего не светит. Колорадо? Когда я мог быть совсем рядом с Нью Йорком! Столицей мира! Городом, который я успел узнать и полюбить. А теперь, по чьей-то прихоти, мне придётся ехать куда-то в глушь, в место, где по моему глубокому убеждению, кроме жуков никто и жить не может. Как глубоко я заблуждался!

 

Нам оставалось пройти ещё одно серьёзное испытание – сдать финальный тест по физкультуре. Буквально за несколько дней до парада, рано-рано утром, нас посадили в автобус и повезли как раз на поле, на котором на нас должны были вскоре смотреть генералы-полковники, родители и друзья. Как обычно, сначала отжимания, потом пресс, а потом уж бег на две мили. В то утро было необыкновенно душно, влажно и жарко. Один из худших дней для зачёта по физкультуре. Тем не менее, мне удалось отжаться целых 79 раз, прокачать пресс 84 раза и пробежать за 13:09, что до сих пор остаётся моим лучшим результатом. Я набрал 289 очков. Всего одного не хватило для того, чтобы получить нашивку на спортивную форму. Обидно до слёз.

 

Парад. Кроме того, что опять было очень жарко, я практически ничего и не помню. Сама церемония прошла на ура. Сначала мы дружной толпой, вернее, в ногу, промаршировали на плац, возле которого уже сидели уважаемые гости. Нас поставили к ним лицом, вынесли флаги, произнесли речи, убрали флаги, опять же строевым шагом мы направились к автобусам, которые и отвезли нас к баракам. Всё.

Итого, я пробыл в школе молодого бойца 275 дней. Вместо положенных 120. так что в тот день я безусловно был самым счастливым человеком не только в Алабаме, но я думаю, и на всём восточном побережье Америки. На западном всё-таки живёт Билл Гейтс, который должен быть более счастлив.